Сначала не происходило ничего примечательного, разве что состояние так называемой дороги спровоцировало меня на порцию новых выражений – вполне цензурных, но излишне цветистых даже на мой собственный вкус. Поток ворчливого красноречия прервал переливчато-багровый всплеск в сенсорном поле. Не успела я определить, кому из друзей «посчастливилось» открыть парад воплощенных кошмаров, как подобные фонтаны негативных эмоций забили во всех возможных местах, переплетаясь и создавая немыслимые сочетания самых ярких оттенков. Мне до сих пор немного стыдно перед соратниками: пока они пытались не сбежать с ума от натиска штурмующих сознание страшилок, я невольно залюбовалась открывшейся мне сказочно красивой картиной… Правда, ненадолго – переключила свои сигнальные системы так, чтобы работало и обычное зрение, и «скрытое», причудливо наслаивая картинки в общем поле зрения.
На наше счастье, каждый имел дело со своей личной подборкой ужастиков, а я могла только наблюдать, как они – кто успешно, кто не очень – пытаются противостоять наваждениям, и криком предупреждать нашего предводителя о препятствиях и опасностях на пути. Вроде случившегося вскоре обвала – не самого большого, которого тем не менее хватило бы на то, чтобы стать последней точкой в этой странной одиссее…
– И никто не узнал бы, где могилка моя! – не совсем точно, зато в тему вспомнилось мне на бегу.
На бегу – потому что Призрак сразу взял настолько высокий темп, что мы все едва поспевали за ним вприпрыжку. Будь под ногами тропа чуть поровнее, наверняка бы побили какой-нибудь рекорд, хотя бы местного значения! Оно и правильно – чем быстрее дойдем, тем раньше отдохнем… К тому же когда несешься по пересеченной местности, да еще и в гору, пыхтя и спотыкаясь, тяжелая сумка старается набить горб на хозяйской спине, а язык уже почти готов запаленно вывалиться на и за плечо и хлопать на ветру мокрым флагом, гораздо меньше сил и времени остается на грезы любого характера! Но все-таки остается, и тактика выматывания помогла не настолько, насколько хотелось бы, – злые чары делали свое темное дело. Незаметно проникали в разум и выискивали в хитросплетениях извилин потаенное, глубоко спрятанное туда им самим и заизолированное иными воспоминаниями, чтобы не допустить короткого замыкания, когда импульс повышенной мощности, вызванный слишком сильными эмоциями, шквалом прокатится по нейронной цепи…
Видимо, использованная здесь магия оказалась настолько сильной или чужеродной, что амулеты не смогли сдержать удар, лишь немного сгладили… Даже медальон смог уберечь только меня, хотя, признаться, я рассчитывала на большее. Броул тонко скулил на одной ноте, казалось даже не делая перерыва на вдохи, пытался убежать куда-то… Дважды рванул в сторону с такой силой, что утащил бы за собой хозяина, не удержи его соседи по связке. Лететь бы им обоим в ту расселину, долго и разнообразно, собирая головами и боками многочисленные выступы, чтобы в итоге приземлиться жестко, до брызг!.. А что было бы, поведи мы с собой лошадей?!
Подругу била крупная дрожь, она мычала и рычала сквозь повязку… В какой-то момент протяжно вскрикнула, забилась, будто пытаясь от чего-то увернуться, и под конец лишилась чувств, рухнув на ходу… Нортис тут же подхватил ее, пристроил на спину и остаток пути шел пригнувшись и пошатываясь от особенно сильных прыжков буйствующего пса… Хорошо, что мы додумались продублировать привязь и закрепили другую веревку от ошейника на поясе Тханимара!
Тарглану пришлось труднее всех: кроме своих собственных кошмаров – боюсь даже представить каких! – он был вынужден все это время «слышать», что творится во взбудораженном сознании попутчиков, и в немалой мере пропустить через себя еще и чужие муки… Кто знает, чьи страхи глубже остальных пробрались в разум телепата?! Впрочем, если учесть, сколько ему самому пришлось наяву повидать в жизни, то совсем не удивит появление седых волос в его прежде безупречно сажево-черной шевелюре…
«И это тоже пройдет»… Кажется, такая надпись красовалась на знаменитом кольце царя Соломона? Я поняла, что действие чар закончилось, когда в сенсорном поле потускнели, а затем и совсем погасли болезненно-яркие сполохи красных оттенков. Мрачные стены ущелья словно расступились в стороны, выпустив нас на небольшую каменистую площадку, покрытую редкими пучками высокой белесой травы. Мы неровной трусцой дотянули до ее дальнего края и просто повалились наземь, кто как смог…
Едва слышный шорох заставил меня подскочить на месте и открыть глаза. Это был мелкий грызун вроде пищухи, который деловито перебегал от одного полусухого кустика к другому, выгрызая из них приглянувшиеся стебли с тонкими колосками. Никогда не думала, что буду так радоваться, увидев подобную картину! Моя улыбка «во все тридцать два», видимо, напугала хозяйственного зверька. Он сдавленно пискнул сквозь набитый рот и опрометью бросился наутек. Я проводила его взглядом, попутно прочесала местность сенсорами, облегченно вздохнула и принялась развязывать узлы, что не помешало размышлениям роиться в моей давно и сильно гудящей голове.
Наличие страхов не делает из человека труса. Бояться за свою жизнь и здоровье и пытаться избежать угрозы – нормально и естественно, другое дело как поступает каждый отдельно взятый индивид в пугающей ситуации. Один ради выживания себя, любимого, угробит остальных поголовно, невзирая на лица, другой поступит с точностью до наоборот, а третий постарается спасти всех без исключения… Опять же – склонность лезть напролом, невзирая на опасность и рискуя потерять жизнь, далеко не всегда оправданна и является героизмом совсем не в каждом случае, зачастую говоря как раз о недалекости ума… Немаловажная деталь – ради чего человек идет на риск, а то и на смерть. Одно дело, если все затевается во имя высокой идеи, самозащиты, спасения близких, особенно детей, и другое – когда бесшабашная лихость и нежелание отыскать иной путь оказывается просто следствием пристрастия к избытку в крови адреналина или склонностью к показухе и чрезмерному пафосу.
Мои друзья тем временем тоже пришли в себя и спешили освободиться от веревок. Между делом все проголосовали за то, чтобы двигаться дальше немедленно, пока совсем не стемнело. Сейчас, когда до цели осталось всего ничего, самым желанным стало выяснить уже, к чему мы все-таки пришли. Хотя бы для того, чтобы определиться с планами на ближайшее будущее… Хотя бы потому, что здесь даже на отдых расположиться толком не было возможности…
Распита пущенная по кругу фляжка с укрепляющим отваром, в который я для бодрости предусмотрительно добавила остатки вина, – и мы один за другим протискиваемся в узкий лаз, которым начинается здешний провал. На этот раз я возглавляю процессию – и потому, что в этой кромешной тьме «скрытое зрение» даст все двести очков вперед любой магии, с помощью которой можно разве что воспользоваться шаром-светильником, чтобы не наступать друг на друга, и потому, что ноги сами несут меня вперед, несмотря на дикую усталость и возрастающее чувство беспокойства. В сенсорном поле стены тоннеля уже знакомо светятся мягким золотистым сиянием с лиловым оттенком, а шаги даются с трудом, особенно вначале…
Земля на этот раз не стала резко уходить из-под ног. Сначала уклон был невелик, затем угол становился больше, и под конец мы уже бежали сломя голову, едва успевая переставлять ноющие от усталости конечности. Впереди уже брезжил свет, а в моих глазах все вокруг стремительно заволакивало тревожно-багровым туманом. Не знаю, как именно, только мне все же удалось прокричать слова предостережения достаточно внятно.
