– Да-а-а! – одобрительно протянула Норка и подтолкнула меня локтем. – Небось душа радуется, наше величество?
– Еще как! – не стала отрицать я. – Особенно после одной истории… про другую историю из нашей – в смысле за-Граничной – истории, которую меня угораздило поведать нашему королю в один из долгих зимних вечеров.
– Какую? – Даже Призрак заинтересовался.
– Ничего такого уж особенного… Есть в нашем измерении славный город Копенгаген. Где-то в конце Средневековья в порту существовал такой закон: все корабли должны были платить пошлину как процент от стоимости груза. Величину стоимости объявлял сам капитан, никто его не проверял, но государство имело право купить у него весь товар за ту сумму, что он объявил…
– Ого! – прыснула Норка. – Теперь казне обеднеть не судьба… но засвечиваться в портах как переносчику и внедрителю свежей идеи от всей души тебе не советую!
– Сама не собираюсь! – Я пожала плечами. – Хотя бы в силу врожденной скромности…
Верные друзья и соратники дружно хмыкнули, но спорить не стали. А мое внимание привлек стоявший на внутреннем рейде корабль. Не самый большой, но запоминающийся благодаря почти полному сходству с известными на моей исторической родине каравеллами… нет, скорее каракками вроде «Санта-Катарины». Такие же высокие нос и корма для сопротивления океаническим волнам, первые две мачты с прямыми парусами, последние – с косыми… При взгляде на это столь добротно сработанное чудо всплыли в памяти иллюстрации к описанию знаменитого путешествия Колумба, разве что подобных резных украшений на носовой части в нашем варианте, пожалуй, не было.
Вышеупомянутое творение рук нездешнего скульптора изображало рыбу-меч, скорее всего молодую, поскольку на мощном корпусе животного были видны поперечные полосы. Правда, сомневаюсь, что хоть одна настоящая рыба этого вида могла похвалиться таким количеством зубов такого размера… впрочем, допускаю, что в этом измерении эволюция морских существ могла идти несколько иным путем.
На «мече», роль которого играл изукрашенный затейливой резьбой бушприт, явственно просматривались незнакомые символы, нанесенные по волнистой спирали – наверняка охранное заклинание или еще что в том же роде.
– …такие носовые украшения заключают в себе могущественного духа, который должен защищать судно и команду от непогоды, не отмеченных на карте скал и течений, хворей и прочих напастей.
Ага, мои спутники тоже обратили внимание на заинтересовавший меня корабль!..
– А если судно все-таки потонет?
– Этот же дух проводит души погибших в загробную жизнь. Если бы моряки потеряли свои жизни в плавании без такой защиты, считается, что их души обречены на вечные скитания.
– Откуда, интересно, ты знаешь подобные тонкости?
– Где меня только не носило! – качнул головой Светлый Вождь. – И чего только не пришлось узнать… и на личном опыте в том числе…
Но вдаваться в подробности не стал. Мы еще немного полюбовались действительно красивым видом и продолжили путь.
Искомое заведение являло собой почти полную копию недавно увиденного, что было неудивительно, поскольку принадлежало тому же хозяину. Почти – потому что гордо именовалось «Буйный дух океана», и с вывески подмигивал такой раскрасавец, что дыхание перехватило у нас обеих сразу…
– Чем вас так приморозило, девочки?! – В этот раз долготерпение изменило нашему спутнику. – Было бы на что смотреть!
– Не скажи… – протянула Норка, подчеркнуто плотоядно щурясь на обнаженный рельефный торс рослого синеволосого и зеленоглазого представителя океанских русалок. Воздев мускулистые руки, он лихо дирижировал разбушевавшейся стихией, спор с которой безнадежно проигрывали несколько невнятно выписанных корабликов, готовых вот-вот затонуть. – Мм!..
Светлый Вождь, несмотря на то что с Вячеславной, в отличие от меня, общался не столь долго, догадался на раз обо всем невысказанном. Впрочем, достаточно было взглянуть на выражение лица госпожи Леоны… не говоря уже о мыслях!..
– И в самом деле – в чистом виде воплощенная мечта, – фыркнул он, – для давно некормленого тхакката!
[18]
– Злой ты! – укоризненно покачала головой Норка, отрываясь наконец от изображения, радующего взор и греющего душу. – Не надо так сильно завидовать! Понимаю, не на всех у природы щедрости хватило…
Я честно сохранила непроницаемое выражение лица, наблюдая за сменой такового у моих спутников. Только тактично кашлянула раз-другой и кротко поинтересовалась:
– Мы, случайно, никуда не торопились?
Тарглан кивнул и двинулся в обход стены, пока мы не оказались на заднем дворе, где и обнаружился искомый «служебный вход». По пути Призрак успел развлечь нас рассказом о том, почему во всех портовых городах непременно найдется хотя бы одно заведение с названием подобным тем, что мы уже видели сегодня, и в чем причина их повышенной популярности. Оказывается, хозяин, прежде чем дать название харчевне, заключает своего рода договор с морскими обитателями и духами заодно и периодически платит им символическую дань за покровительство. А посетители-мореходы обязательно хотя бы раз-другой за вечер выпьют за их здоровье и во славу, что служит определенной гарантией успешности затеянного плавания.
Мы как раз успели уточнить с нанимателем детали договора, когда нарастающий в зале таверны шум ясно дал понять, что самое время начинать работу и пора хотя бы осмотреться. Мои соратники остались в отведенной нам во временное пользование каморке дожидаться своей очереди в культурной программе, а я мысленно перекрестилась как уж сумела и шагнула за плотный занавес, отделявший коридор с подсобками от пространства для посетителей.
Не стану описывать в подробностях детали обстановки – ничего запоминающегося, кроме разве что шикарного в смысле цветовой гаммы оформления стен, украшенных морскими пейзажами от безмятежных пляжей типа наших Мальдив до почти норвежских фьордов. В остальном – типовое факельно-канделябровое освещение плюс пара люстр под потолком, напоминавших облегченную версию обода тележного колеса, сплошь утыканную по кругу свечами… разнокалиберные столы, расположенные так, чтобы сидящие за любым из них могли видеть, что происходит на возвышении у дальней стены… небольшая стойка в стороне, раздаточное окно да пара занавешенных дверей по углам.
Из одной такой двери я и похромала в люди. Причем долго искать клиентов не пришлось: стоило только раз-другой жестом профессионального картежника с характерным треском пустить из руки в руку грубо разрисованные прямоугольнички плотного картона да заговорщицки подмигнуть первой же слегка нетрезвой покорительнице морей, с которой встретилась взглядом… Скучать от безделья в этот вечер мне вряд ли придется!
