Пещера казалась почти по-домашнему уютной.
— Видел ты когда-нибудь такую бурю? — спросил сэр Веронал.
— Один раз, — ответил Ферокс, — давным-давно. Завтра у нас будут и не такие трудности.
Он отказался пояснять, что за трудности имел в виду. Ферокс наблюдал за тем, как Сликстоуна клонит в сон. Он бросил в огонь остатки приправы, добавив к ней мяты, чтобы скрыть запах мощного снотворного — валерианы. Длинные пальцы протянулись к карману с ловкостью воришки, и горностай легко вытащил оттуда камни. Затем он схватил копье и исчез в темноте.
10. Метаморфоза
Пузырь Солта несколько часов кружился в воронке, в круговороте тьмы с отблесками атмосферных вспышек. Эти ворота явно не обладали той моментальной скоростью перемещения, которой отличались плиты. Солт начал побаиваться, что его путешествие никогда не кончится, когда после ослепительной вспышки окружающее пространство наконец изменилось и пузырь угодил в самую настоящую бурю.
В кромешном мраке серые тучи казались черными, они рвались и носились по небу так, будто множество разнонаправленных ветров вели борьбу за превосходство. Верхушки деревьев пылали, указывая путь бьющих в землю молний. Гром грохотал, словно приближающаяся артиллерия. Водные потоки кипели, как бульон.
Когда пузырь выпал из воронки, по коже Солта заплясало статическое электричество, и ботаник подумал о своих любимых растениях, листья которых теперь сморщились, побеги высохли, а корни истощились. «Всегда найдется хоть одно зерно, готовое к перерождению», — напомнил он себе.
Стремительный спуск чуть замедлился в коридоре более спокойного воздуха — его обнаружили и пернатые Лост Акра. Тысячи больших и маленьких птиц с яркими перьями и перепонками планировали и зависали в пространстве, избегая хаоса верхних и нижних слоев атмосферы. Два крупных хищника с когтистыми крыльями и рыбьими глазами заглянули в пузырь и постучали по мембране своими острыми лезвиями-клювами, после чего потеряли к ней всякий интерес.
То ли по счастливому совпадению, то ли по чьей-то задумке этот поток спокойного воздуха касался верхушки скалистого нагорья, куда и хотел попасть Солт. В восточной части горизонта затрепетал кроваво-красный восход, своими мрачными цветами больше напоминающий закат.
Даже в своем пузыре Солт ощутил в воздухе перемену: утихли молнии и громы, им на смену пришли тишина и покой. Птицы тоже исчезли, предпочитая на свой страх и риск искать убежище в складках простирающегося внизу ландшафта.
— Орелия? — с запозданием вспомнив о своей напарнице, позвал Солт, но ответа не дождался.
К его облегчению, покатая верхушка горного хребта была все еще покрыта побегами того удивительного растения, за которым он сюда пришел. Он направил пузырь вниз по длинной плавной траектории, и тот совершил безупречное приземление.
Солт еще никогда не видел таких роскошных растений. Оказалось, что листья его стали плотными и кожистыми, возможно, в ответ на экстремальные условия. Никаких признаков цветения не наблюдалось.
Двигаясь на четвереньках, Солт обнаружил, откуда разрастались побеги, — то был одиночный экземпляр, пустивший корни в укрытии между двумя плоскими камнями, которые, опираясь друг на друга, создавали пирамиду. Он наклонился над тем камнем, что повыше, и заглянул в пространство под ним. Листья и побеги внизу были больше размером. Несмотря на приближение восхода, ботаник почувствовал, как лица коснулось дуновение быстро стынущего воздуха. Он засучил правый рукав и просунул руку внутрь, пытаясь аккуратно нащупать чашечку бутона или лепестки цветка. Листья и побеги были нежными, без шипов. У основания камня Солт обнаружил нечто, напоминающее толстый побег, и у него появилось пугающее ощущение, что этот побег тоже его искал. Побег коснулся его пальцев и принялся обвиваться вокруг них.
С полчаса Солт лежал, не двигаясь, и ждал, а побег раскручивался и полз по его руке. Он не смел пошевелиться из страха помешать этому загадочному процессу — что стало для него настоящим испытанием, поскольку пошел снег и вскоре запорошил его спину. Камень превратился в ледышку, плечи ныли, а вытянутая рука занемела.
Но вот растение наконец отпустило его. Солт осторожно вытащил руку из щели. Побег обвивал ее от запястья до локтя и заканчивался единственным бутоном, лепестки которого плотно сжимались, скрывая свой цвет. Солт поднялся. Из-за снега он не видел ничего дальше десяти шагов. Планировать маршрут было невозможно.
Стараясь не повредить побег с бутоном, он забрался обратно в пузырь. Даже если предположить, что ему предстояло воспроизвести события 1017 года, точное время оставалось под вопросом: окно возможности должно быть небольшим. Он не имел ни малейшего понятия, как вернется в Ротервирд, если белая плита закрыта; и, даже если ему удастся это провернуть, еще меньше ботаник знал о том, как будет при этом выглядеть и как его примут. Времена изменились — люди не верили в старые легенды, считая их нелепыми выдумками. В соответствии с саксонским вариантом «Хроник» ему следовало явиться на ярмарку, когда та будет в самом разгаре. Сообразив, что немного времени у него все же есть, Солт решил сэкономить энергию и улегся спать.
Пузырь Орелии пролетел через воронку намного быстрее и тут же оказался в натуральном аду: с одной стороны во мраке пылали деревья, а с другой высились скалы, озаряемые вспышками молний. Проливной дождь то хлестал как из ведра, то внезапно замирал. Пока ее аппарат дергался вверх и вниз и из стороны в сторону, опасно приближаясь к земле, Орелия высматривала подходящую площадку для приземления.
Единственным вариантом казался луг. Пузырь врезался в густую траву и так резко остановился, что Орелия чуть не лишилась передних зубов. Когда она выпрыгнула наружу, оказалось, что трава на лугу с нее ростом, и ветер шатал ее вперед и назад. Новые впечатления бросались в глаза, ошеломляли — атмосферная буря, удивительные деревья и даже трава с восьмигранными семенами. Чтобы не терять концентрации, Орелия не переставая бормотала под нос: «Остановить сэра Веронала!»
Но каким образом? У нее не было ни карты, ни даже компаса (что уж совсем глупо). Правда, как выяснилось вскоре, за девушку уже приняли решение. Впереди над травой возникла голова дикого зверя с вытянутой мордой и тощей шеей. Голова вертелась влево и вправо, принюхиваясь к воздуху. Рядом с головой возвышалось копье. На острие играли оранжевые отблески пламени, пожиравшего соседний лес, и Орелия не могла понять, действительно ли животное имеет бурый окрас от природы. Голова с копьем снова нырнула в траву, и та зашевелилась, выдавая движение существа. Это был гибрид Лост Акра.
Орелия пошла следом, стараясь ступать как можно легче, чтобы не обнаружить собственного присутствия. Ее добыча двигалась по прямой, которая со временем привела их к лесу. Не обращая внимания на все, что творилось вокруг, существо выполняло собственную миссию.
