— А также изобретатель, сносный химик и инженер. — Нескромность давалась Стриммеру самым естественным образом.
— И что же Северная башня делает с такими талантами?
— Мы разрабатываем деструктивные технологии для продажи во внешний мир.
После общения со скрытными гостями подобная четкость подачи информации показалась сэру Вероналу глотком свежего воздуха.
— И вы одобряете данные технологии?
— Мир битком набит ненужными людьми. Мы помогаем осуществлять естественный отбор.
— А как насчет Южной башни?
— Только место занимают, разве что вам нравится наука для карапузов — одни игры и наблюдения за небесными светилами.
— Вы, должно быть, знали Роберта Фласка.
— Фласк был с приветом, но, как для чужака, отличался умом и всегда совал куда-нибудь свой нос, — ответил Стриммер.
— Совал нос в дела прошедшего или настоящего?
— Первого — он не особенно заморачивался правилами.
— И ему удалось что-нибудь найти?
— Он никогда ни о чем конкретно не рассказывал.
— А Лост Акр Лейн когда-нибудь упоминал?
— Не при мне. Это далеко не самая лучшая улица в городе.
Сэр Веронал твердо посмотрел Стриммеру в глаза. Ученый говорил правду.
— Мэр обвинил Фласка в том, что тот подстрекал свой класс исследовать прошлое — странный акт саморазрушения.
Стриммер сам ломал голову над этим странным решением Фласка, данный поступок никак не вписывался в рамки поведения столь расчетливого человека.
— Фласк предпочитал недосказанность, и вы правы, его исчезновение — это еще одна загадка. Скрылся ли он до того, как на него начали охоту, или принял спонтанное решение бежать?
— Или его заставили замолчать навсегда? — прибавил сэр Веронал.
Стриммер поднял голову, и сэр Веронал последовал его примеру. Внезапно из-под входной двери в воздух Большого зала вползла лента дыма и поднялась к потолочным балкам, где превратилась во вращающийся шар тьмы, напоминавший атмосферный циклон в миниатюре.
Сэр Веронал помчался вверх по лестнице к галерее менестрелей и позвал охрану:
— Где-то здесь должен бродить непрошеный гость — найдите его!
Но было слишком поздно: пока официанты сбивались в кучку, облако взорвалось ослепляющей вспышкой, сопровождаемой звуками божественного вмешательства: ангельские трубы возвещали о Страшном суде.
У сэра Веронала на мгновение потемнело в глазах.
Стоило стихнуть фанфарам, как распахнулась входная дверь. На пороге появилась хрупкая молодая женщина в пышном белом наряде, а ее коротко подстриженные волосы бирюзового цвета были уложены в виде острых шипов. На ткани ее наряда в наглядной демонстрации человеческих достижений то появлялись, то исчезали молекулярные структуры и доказательства теорем, от Гука до Ферма и Эйнштейна, которые сменяла последовательность начальных цифр ряда Фибоначчи. Фигура ее ярко светилась на фоне мерцания свечей. Внезапно мешок, висевший на ее правом плече, ожил, что-то рвалось из него наружу. В другой руке девушка вращала тонкую золотистую веревку с грузилами.
— Только посмотрите, как быстро вы запустили рыла в кормушку, потянулись жадными ручонками к наживе. Постыдились бы, а?
В усилителе ее голос казался высоким и хриплым. Произнося свою речь, она подняла в воздух палец, и ботинки ее чудесным образом превратились в ходули. Гости начали пятиться назад, к другому концу Большого зала. И вдруг ее наряд почернел, научные символы потухли, обнажая ряды проводов тусклого красного цвета. Визуальный ряд гармонировал с речью: достоинства науки тонули в грязи материальной выгоды.
— Нам не нужны ваши деньги, — продолжила она.
— Взять ее! — закричал сэр Веронал.
Гости, переставшие веселиться, напоминавшие сейчас зомби или роботов, освободили проход для охранников.
— Этот дом вам не принадлежит, — сказала девушка.
Когда главный лакей, который ранее вывел миссис Бантер, сорвался на бег, она метнула в него болас
[18]. Увлекаемая шарами веревка обвила его лодыжки и затянулась, и человек грузно приземлился на каменный пол подбородком вперед. Встать он уже не смог. Девушка, точно из воздуха, достала второй болас. И начала его раскручивать, как бы приглашая смельчаков подходить.
— Перебивать людей — это невежливо, — произнесла она.
— Приходить без приглашения — еще невежливее. — Всякое радушие испарилось из голоса сэра Веронала.
Пора было заняться делом.
— Ну, я-то как раз приглашена.
Девушка достала приглашение, а ее костюм тем временем вернулся к первоначальному состоянию.
Сноркел рванулся вперед, по-петушиному раздувая грудь.
— А теперь послушайте меня, кто бы вы ни были, с вами разговаривает мэр…
— Снорки-свинорки.
Сноркел побелел от злости.
— Да как вы смеете строить абсурдные измышления в адрес нашего доброго сэра Веронала!
— Ученые не занимаются измышлениями. С другой стороны, слова о «добром сэре Веронале» — измышление еще то.
— Сэр Веронал нас клятвенно заверил, и…
— И в чем же это он вас заверил? Это — настоящие поминки, натуральное осквернение. Дом принадлежал великому ученому. Вам всем должно быть стыдно.
Это явление было настолько абсурдным, а поведение девушки таким нелепым, что многие до конца не верили в то, что она может оказаться членом их общины, пока один подчеркнуто тихий голос не вмешался в разговор.
Ромбус Смит сделал шаг вперед.
— Считайте, что ваша демонстрация удалась. Теперь, я полагаю, настало время нас покинуть.
Сэр Веронал почувствовал, как в нем закипает неуправляемая ярость. Его руки так и чесались, и какое-то давно похороненное воспоминание дало о себе знать. Ему стало трудно дышать. Нечто важное происходило на клеточном уровне его организма. Внутренний голос подсказал: «У тебя есть сила. Используй ее».
— Спасите! — завизжала мисс Тримбл, которую в этом мире пугало только одно — мелкие мохнатые животные. — Что там у нее в мешке?
— Это горностаи, мадам, — ответила непрошеная гостья. — Десятки их.
Мисс Тримбл начала заваливаться на спину. Грегориус Джонс подхватил ее, но горностаи так и не появились на свет; девушка приготовила другой сюрприз. Она распустила завязки мешка, после чего порыв ветра погасил все свечи в зале. На несколько мгновений на стенах над головами гостей загорелись сотни красных глаз — вспыхнули и погасли.
