Давняя история
1561 год. Ротервирдская долина
За окном сумерки — ранняя осень, отчетливо различимая в окружающих красках. Мастер Малис повзрослел, его щеки покрывала едва заметная щетина, а руки — жесткие черные волосы; нарушая запрет сэра Генри, он часто уходил за пределы Айленд Филда. Его цель — изучение токсических веществ — являлась очередным нарушением правил. Здесь, на границе леса и луга, росла белая поганка Amanita virosa, ангел разрушения; он предпочитал поганку красному мухомору Amanita muscaria, другому смертельно ядовитому грибу в этом ареале обитания. Красный мухомор слишком бросался в глаза, его ярко-оранжевая шляпка так и кричала об опасности. Поганка, наоборот, благодаря шляпке, ножке и пластинкам белого цвета производила впечатление чистой невинности, даже святости. Он уже скармливал мышам приготовленную из нее пасту, после чего тщательно изучал конвульсии животных и повреждения их внутренних органов.
Внезапно Малис ощутил поблизости чье-то присутствие, а потом услышал тот самый голос:
— Это другие кусты, Кэлкс, они старые. Сверни налево. — После паузы он заговорил снова: — Ах вот как, за нами наблюдает мальчик. Ну, если у него хорошие манеры, он сам к нам выйдет.
Так представился ему Герион Уинтер со своим знаменитым шестым чувством, которое Уинтер очень любил демонстрировать.
— Если не ошибаюсь, ты — один из вундеркиндов.
Голос звучал глухо, но спокойно и отчетливо. Чудная то была пара: тощий Уинтер с орлиными чертами лица и его дородный слуга. Пока слуга суетился вокруг, Уинтер стоял без движения, и только его угольно-черные глаза перебегали с мальчика на слугу, а затем на грибы и лежащие здесь тропинки. В его взгляде отражалась подвижная, как ртуть, работа мысли.
Малис еще никогда не чувствовал себя в подчиненном положении, и это ему и нравилось, и раздражало.
Обмен любезностями продолжался.
— Гляди-ка, его удивляет содержимое наших корзин.
Уинтер словно прочитал его мысли. Кэлкс Боул, слуга, держал в руках плетеные короба, в которых что-то скреблось и дрожало. Ему стало по-настоящему интересно.
— Ну что, расскажем ему? Или покажем? Столь похвальное увлечение грибами заслуживает достойного вознаграждения. Сэр Генри, без сомнения, прекрасно разбирается в преумножении видов и съедобных плодах, но я тоже могу кое-чему научить. Твой маленький белый гриб поражает печень, которую древние считали, наравне с мозгом и сердцем, одним из трех основополагающих органов в теле. Кому нужны армии, когда можно избавляться от правителей при помощи грибов? А теперь скажи мне, как поживает ваш класс? Все десять человек живы и здоровы?
С ним просто-напросто играли. Малис был восхищен, Уинтер с его тайными знаниями одновременно привлекал его и отталкивал. Малис догадывался, что именно такой бывает любовь.
— Не стоит забывать о двух крестьянских детях.
— В этой долине, Кэлкс, без малейшей надежды на будущее томятся двенадцать учеников, занимающихся только сухой умозрительной наукой. Мы могли бы помочь им возвыситься. Мы могли бы показать тебе истинное будущее, Мастер Малис.
Малис ничего не ответил. Он уже знал, что перед ним — полная противоположность Грассала. Из плодов древа познания добра и зла Грассал вкусил лишь половину. Этот же человек изучил древо вдоль и поперек.
— Передай ему корзину, Кэлкс. Даже чудо-дети должны уметь прислужить старшим.
Малису польстило приглашение, но оттолкнула уверенность Уинтера в том, что он непременно подчинится. Наконец Уинтер сделал первый шаг, такой легкий, что показалось, будто он не идет, а скользит.
Они шли через лес. Малис не имел ни малейшего представления, куда несут корзины и какая судьба ждет существ, сидящих внутри. Спустя какое-то время ему завязали глаза.
Когда повязку сняли, они оказались в чашеобразном углублении, окруженном деревьями. Здесь лежала врытая в землю белая квадратная плита, а рядом с ней — несколько маленьких клеток. Уинтер приказал Боулу их поднять.
— Это — проход, — сказал он, указывая на слугу, будто приглашая на танец знатную даму.
Боул встал на плиту и исчез вместе с клетками, а Малис без возражений последовал за ним. Он не успел удивиться перемещению в пространстве, как тут же его внимание поглотил странный новый мир. Боул, в руке которого вдруг появился кинжал, начал двигаться ползком, и Малис последовал его примеру. Трава казалась какой-то неземной. Воздух прорезала пчела с панцирем жука, испускавшая птичью трель. Появился Уинтер и тоже присел, прежде чем подуть в деревянный свисток. Они ждали, пряча головы в траве. Нормальными здесь можно было назвать разве что кучевые облака, но ничто не подготовило Малиса к встрече с существом, которое вскоре встало перед ним с четверенек на две ноги.
— Sum Ferox, — произнесло существо.
Он угадал в существе горностая (а кто бы не угадал?) и понял латинскую фразу, но на поверхность поднялось и кое-что более глубинное: чувство родства. Обладая не по годам развитыми аналитическими способностями, Малис попытался рационально объяснить это странное притяжение. Ему понравилась хищная безупречность его облика, точность, с которой соединялись части его тела, и тот апломб, с которым, несмотря на шаткую походку, оно нес свое самодельное копье.
— Я обучаю его английскому, — сказал Уинтер.
— Разрешите мне ему помочь, — попросил Малис.
«Ему», а не «этому»; «помочь», а не «обучить». Ферокс кивнул. Английский язык этого мальчика нравился ему больше. В благодарность он научит мальчика ориентироваться в этом опасном месте.
— Поможешь ты ему или нет, будет зависеть… от того, как сложится твое собственное будущее, — ответил Уинтер и обернулся к Фероксу. — Labor omnia vincit
[21].
Ферокс указывал дорогу, а Малис послушно шагал по следам мохнатых лап, при этом Ферокс копьем убирал с дороги высокие стебли. Похоже, странная фауна этого королевства относилась к человеку-горностаю с уважением. Чудовищные мутанты улетали, уползали и удирали от него изо всех сил.
— Открывай корзины! — прокричал Уинтер.
Огромное дерево впереди привлекало внимание не только своими внушительными размерами и тем, что стояло особняком, но и тем, что вокруг него кружились опавшие листья, которые, подобно бестелесным летучим мышам, трепетали и скользили в воздухе. В продольной жилке, напоминающей спинной хребет, они скрывали свои семена.
Слуга выбрал одну из клеток, а Уинтер тем временем указал на поблескивающий лоскут неба.
— Пожалуйста, заметьте, Мастер Малис, что божественное провидение тут ни при чем — это феномен чисто физического свойства, им может воспользоваться любое создание с достаточно развитым интеллектом.
Уинтер достал четыре камня и поместил каждый в отдельное углубление в прутьях клетки — по одному камню на каждой стороне.
