— Молодость и Красота, — радостно подтвердил Фангин.
— Только и умеешь, что болтать, — сказал Стриммер, — а твой партнер по команде, кажется, вот-вот обмочит штаны. — Он загоготал над собственной шуткой и отправился к барной стойке.
— Ну да ладно! Теперь урок стратегии! — В глазах Фангина снова появился безумный блеск, когда он достал чертеж. — Значит, вот здесь будет старт — все начнется на рассвете. — Он указал на север от города. — Каждый участник выбирает по жребию восток или запад и, когда река разойдется, следует по тому маршруту, который ему выпал. Финиш вот тут. — Он указал на точку в двухстах ярдах от южного моста. — Но есть один подвох: в Ротервирде есть одна занудная достопримечательность — и я сейчас не про Горэмбьюри говорю, — связанное с приливом подземное течение, поднимающее большую волну, причем всегда на рассвете во время Великого Равноденствия. Она легко может перевернуть половину лодок. Вот тут-то и понадобится особая сноровка.
— Разве мы не будем тренироваться?
Фангин фыркнул в мнимом возмущении:
— Тренироваться? Да мы же любители, Облонг, мы — олимпийцы, последние из вымирающей породы. А теперь обрати внимание на управление. Палками можно загребать, но можно и драться. На концах у них есть мягкие шарики…
Облонг тут же представил себе, как Стриммер толкает его за борт.
— Расслабься! Когда-нибудь пробовал толкаться, стоя в коракле? Это сущая морока и далеко небезопасно. А теперь глянь сюда… — Фангин перешел на заговорщический шепот, когда протянул листок бумаги, исчерканный расчетами, формулами и диаграммами. — Это и есть «Фангиновский вращатель»! Крутится как майский жук, а жалит как оса. — Он прикончил свою пинту «Крепкого» и добавил: — Костюм у тебя, надеюсь, достаточно экзотический?
— Скорее идиотский.
— Вот и молодец! — заключил Фангин и отправился домой, чтобы пораньше лечь спать.
Веселая болтовня с хозяином считалась в «Душе подмастерья» обычным делом, но клиенты полагали, что Билл Ферди в последние две недели имел свои причины для молчания, и уважали его выбор. Ферди засунул письмо Городского совета под стойку, надеясь, что там оно и сгинет. Сегодня, в канун одного из самых суетливых для паба дней, когда все праздновали Гонки Великого Равноденствия, истекал срок последнего предупреждения, и Сликстоун не мог выбрать более удачного времени для мести.
Билл Ферди позвонил в старый моряцкий колокол, которым десятки лет оповещал о закрытии паба, и объявил, что в оставшийся до закрытия час вся выпивка отпускается за счет заведения. Внимательные люди уловили что-то тревожное в этом прощальном жесте.
2. Непредсказуемый исход
Облонг и Орелия встречали утро Гонок Великого Равноденствия в совсем разном настроении. Облонг был не самой ранней пташкой в мире; Орелия же представляла собой чистейший тип «жаворонка». Облонг в ужасе смотрел в свое зеркало; Орелия смеялась над тем, как абсурдно выглядит ее отражение, с несуразно торчащими из самых неожиданных мест перьями и ярко-оранжевым картонным клювом. Облонг с трудом выбрался из дому; Орелия перепрыгивала через две ступеньки.
Тем временем во двор «Компании водных и земельных ресурсов братьев Полк» прибыл Горэмбьюри. Перед ним возвышался дом Полков, пять шестых которого занимали Берт и его стремительно растущее семейство, и лишь в вертикальной пристройке обитал холостяк Борис. Со всех сторон к зданию лепились всевозможные хозяйственные постройки и сараи, в которых размещались многочисленные средства передвижения и мастерские. Шарабан уже выехал со двора с инструментами для починки кораклов, а также экстравагантным костюмом Полка, но персональная машина Горэмбьюри «Кресло арбитра» все еще дожидалась хозяина: ступеньки отполированы до блеска, слева от высокого сиденья — настроенный телескоп, справа — подставка для сборника правил. Сноркел забыл отменить назначение, которое по традиции доставалось лицу, занимавшему должность секретаря Городского совета, и Горэмбьюри не имел ни малейшего желания отдавать кому-то свою последнюю привилегию.
Он нажал на шток стартера, забрался по ступенькам в самый высокий автомобиль в городе, включил противотуманные фары и поехал к реке. Ранний туман предвещал солнечное утро. Горэмбьюри надеялся, что его последние Гонки Великого Равноденствия станут особенными.
Без четверти пять утра стоявшие на дороге вдоль реки участники соревнования выдыхали облачка пара, а прозрачное небо начинало постепенно светлеть. Обрадовавшись тому, что другие облачились в не менее дурацкие костюмы, Облонг зашагал бодрее. Часть зрителей повалила на север, к стартовой площадке, другая — на юг, к финишу, а остальные направились прямо в палатку, где принимали ставки.
Облонг заметил множество своих коллег-учителей, и никто из них даже не пытался сохранять достоинство. Мимо проплыл слегка взлохмаченный, но симпатичный попугай, с апломбом управлявший одиночным кораклом.
— А вот и наш местный историк, — сказала девушка-попугай.
— Облонг.
— Мы уже знакомились, разве не помните?
Облонг припомнил, как на приеме у Сликстоуна неуклюже ответил на ее добродушное приветствие, и нервно ухмыльнулся.
— Милый наряд, вам идет. Вы в паре или один?
— В паре, с мистером Фангином.
— Значит, вас ждут бурлящие потоки с крокодилами!
Облонг сглотнул ком в горле.
— Господь всемогущий! — захихикала Орелия.
В их направлении знакомой пружинящей походкой шагала птица додо с веслом и маленьким ведерком в руке и кораклом под мышкой.
— Фангин! — поприветствовала его Орелия. — А я-то думала, что вы уже вымерли!
— Это лишь вопрос времени, — ответил Фангин, элегантно повернувшись, будто модель на подиуме. Эффект несколько подпортил его болтающийся клюв.
— А где мой… Ой, Облонг, святые угодники… Что ж, команда, лови вспомогательное оснащение!
В мистера Облонга бросили палку с поролоновой боксерской перчаткой на конце, а затем, к вящему ужасу историка, ведро.
— Условия идеальные, — добавил Фангин, задирая голову к небу. В его глазах снова горел безумный блеск.
Тем временем под прикрытием прибрежных ив шел тихий загадочный разговор. На земле лежал расправленный костюм коричневого цвета с парой поролоновых выступов на спине. Рядом стоял коракл с четырьмя башмаками, прикрученными ко дну.
— Гироскопы подсоединяются к подошвам — они поворачиваются вместе с руслом реки и таким образом компенсируют ограниченность обзора. К ним прилагается стопроцентная гарантия!
— В таком-то костюме, Борис?
— Берт, мы — пионеры в нашей области.
Внушив себе веру в успех, близнецы влезли в общий костюм.
На старте у причала уже толпился целый зверинец вымерших видов — птиц, насекомых, экзотических зверей, среди которых можно было заметить даже динозавров. Вдоль деревянных трибун на каждом берегу была протянута золотая лента. Заливные луга между точкой старта и городскими стенами были заполнены публикой с велосипедами.
