Этим Осберну и пришлось удовольствоваться, но на сердце у него и в самом деле полегчало, когда он поделился своей бедой с таким хорошим другом, как сэр Годрик.
Глава XLIV
Отряд приходит в Лонгшоу, и Осберн оправдывает своё новое имя
Прошло семь дней, и отряд продолжил свой путь в замок Лонгшоу. Дорога была хорошо известна: сперва два дня ехали по такой же овражистой местности, какая была прежде, чем они достигли Вуднеба. За всё это время им встретились лишь три домика, где жили охотники да птицеловы, рассказавшие Осберну, что сразу за Вуднебом начинается Непокорный лес. Затем отряд въехал в высокий строевой лес со множеством полянок, где почти не было подлеска, и Осберн решил, что места эти прекраснее всех, что он видел. Три дня отряд двигался по ним, а затем опять началась скудная земля, местами покрытая зарослями, а местами и безлесная. По ней они ехали два дня. Там водилось много диких оленей, и это отчасти вознаградило путников за трудный путь. Затем лес поредел, земля стала ровнее, а дорога лучше. В первый же день отряд, выйдя на одну из лужаек, наткнулся на каких-то людей, занятых ужином. Их было всего пятнадцать, и все при оружии, но сэр Годрик с воинами появились так неожиданно, что у них совсем не осталось времени, чтобы подняться и убежать, а потому они сидели в ожидании своей участи. У них было несколько крепких вьючных лошадей, и даже с оружием люди эти не походили на воинов, а, скорее, напоминали торговцев. Сэр Годрик любезно обратился к ним и спросил, откуда и куда они следуют, и какие везут вести. Торговцы отвечали, что едут из Града Разлучающего потока и взяли путь через лес вместо того, чтобы отправиться по воде, как было бы безопаснее, потому что идут они в торговые города, в которые пропустить их могут сэр Годрик и капитаны его замков. Торговцы рассказали, что в Граде и вокруг него всё спокойно и неприятелей поблизости нет. Закончив говорить, они попросили рыцаря и его воинов сесть рядом и попировать с ними под лесным пологом. Сэр Годрик охотно согласился, и вскоре все весело разговаривали друг с другом. По правде сказать, хотя торговцы и держали себя так, словно не узнали Годрика, и ни разу не обратились к нему по имени, на самом деле, они поняли, кто перед ними, и слегка побаивались. Им было на руку то, что рыцарь не назвал себя, ведь они принадлежали к тем гильдиям, что состояли далеко не в лучших отношениях с Лонгшоу, а потому, если бы прозвучали имена, это дало бы верный повод к началу ссоры.
Когда же ужин окончился и все распили по чаше, Годрик отозвал в сторону Осберна и троих самых опытных торговцев и спросил напрямик, знают ли они какую-нибудь красивую девушку, которую недавно привели от Красных Живодёров, и велел Осберну подробно описать Эльфхильд. Так юноша и сделал, сильно конфузясь во время рассказа. Выслушав его, торговцы переговорили друг с другом и даже спросили одного-двоих из своего отряда, но не смогли дать толкового ответа.
На том они и расстались, и сэр Годрик со своим отрядом поехал дальше через лес. За шесть следующих дней пути картина вокруг много раз менялась. Но вот одним ярким солнечным утром, проехав равнину, покрытую редким лесом, а за ней густые заросли, через которые пробирались целых пять часов, отряд, наконец, выехал из Непокорного леса. Пред ними открылась зелёная долина, пересечённая прозрачной рекой, огибавшей подножие длинной низкой гряды. Увидев сады и поднимавшиеся над ними многочисленные строения, башни и каменные стены, Осберн решил было, что они приехали к какому-то славному городу. Но тут по приказу сэра Годрика отряд, выстроившись, остановился. Развернули знамя Оленя, и сэр Годрик сказал юноше:
– Смотри, Рыжий Воин, вот мой замок Лонгшоу, а вот и роща, имя которой он носит, – мы только что вышли из неё. По нраву ли он тебе?
– Очень даже по нраву, – ответил Осберн. – Да это же целый город!
– Согласен, – сказал сэр Годрик. – И потому, если я смогу собрать хорошее войско из крепких ребят и обеспечить их провизией, его никогда не захватят враги.
Осберн снова посмотрел на строения и заметил, что посередине города, под защитой башен и стен, возвышался чудесный чертог, увенчанный башенками и шпилями. Наличники его окон украшала резьба, подобная резьбе по слоновой кости. Рядом с чертогом, ещё великолепнее его, красовалась церковь, а перед ним и за ним, чуть ниже, стояли огромные башни, крепкие, суровые, без единого украшения. Таких башен было множество, все на холме, да так близко одна к другой, что стрелки на разных башнях могли при надобности помогать друг другу. А ниже, на берегу реки, находился замковый двор, и был он так устроен, что вряд ли существовал когда-то более крепкий и хитроумно выстроенный замок. Сэр Годрик сказал:
– Видишь ли, юноша, те прекрасные здания были созданы во дни мира, когда мы жили на наших землях в любви со своими соседями. С тех пор прошла сотня лет. Началась вражда, и мы, собрав все силы, не зная покоя, возводили суровые, мрачные башни и стены. Может быть, скоро вновь настанет мир, и у нас будет время украсить боевые стены венками да цветочными гирляндами, или же мы забросим башни, чтобы они разрушались и рассыпались год за годом. Идём же, Рыжий Воин, присоединимся к воинству, что обитает под защитой стен славного города наравне с мирными ремесленниками и торговцами. Смотри, они вывесили Белого Оленя на верхней башне! Играйте же, трубачи, приветствие!
Горны запели, и отряд выступил в сторону замкового двора. Сказывают, что в замке Лонгшоу и в самом деле жило пять тысяч воинов, не считая женщин и прочего люда.
Тем вечером в большом зале Лонгшоу устроили знатный пир, и Осберну всё казалось прекрасным и изящным, чудеснее, чем где бы то ни было в мире. Его усадили на одно из достойных мест и оказывали всяческие почести. Господин же позаботился о том, чтобы о доблести Рыжего Воина услышали повсюду и повсюду восхвалили его.
Несколько месяцев после возвращения сэра Годрика воинам почти нечего было делать, поскольку с соседями было что-то вроде перемирия. Но рыцарь назначил Осберна капитаном над отрядом опытных воинов и посылал его с различными поручениями, правда безопасными. Все их юноша исполнял умело и быстро. Помимо этого, он с сотней людей проехал лес и спустился к одной из гаваней Разлучающего потока, где охранял торговцев и других путников, привозивших в замок самые разные товары. Там Осберн, впервые с тех самых пор, как покинул Дол, увидел поток и удивился его величию. Он подумал, как далеко они оба – он и Разлучающий поток – от Излучины Расколотого холма, и сердце его пронзила тоска, впрочем, предаваться унынию не было времени, и тоска эта походила на боль, которую испытывает раненый, на ту боль, что чувствуется постоянно и не проходит даже во время сна. Осберн часто спрашивал об Эльфхильд у торговцев и не только у них, и в ответ слышал множество рассказов о Красных Живодёрах и их злых деяниях, но ничего такого, что помогло бы ему найти свою любовь. Однажды, когда отряд возвращался в замок, сопровождая подводы с товарами (а товаров было много, и подводы растянулись по дороге), банда разбойников, прослышав о молодости и неопытности командира отряда, заложила им путь. Но этим грабителям было бы лучше совсем оставить свои замыслы, ибо Осберн хорошо знал о засаде и сумел неожиданно напасть на врагов, загнав их в ловушку и перебив всех до единого, тогда как разбойники почти не причинили его людям никакого вреда. Это было первое сражение, когда его воины бросились в атаку с именем юноши на устах, крича: «Рыжий Воин! Рыжий Воин!» Вскоре этот клич будет наводить ужас.
