Вскоре к девушке подошли служанки и увели её в отдельную комнату, где искупали и нарядили, а затем привели обратно в зал, ибо таково было распоряжение рыцаря.
Старушку почтительно усадили за стол, и там она и сидела, осторожно наблюдая за всеми, слушая всё, что говорили, и замечая всё происходившее вокруг. Она сказала себе, что недолго ещё придётся им ждать, прежде чем она найдёт тот путь, которым должна следовать её птичка, если отныне желает вести счастливую жизнь.
На следующее утро леди-мать отвела своего сына к окну зала и заговорила с ним. Старушка находилась недалеко и поэтому слышала почти всё из их разговора, ведь слух у неё был острый, и к тому же она владела особым искусством.
Леди говорила так:
– Что ж, сын, ты привёл домой женщину-поселянку, дочь простолюдина. Что ты собираешься делать с ней? Женишься ли ты на ней, обменявшись кольцами в присутствии священника?
– Нет, мать, – ответил сэр Марк. – Но не стоит называть её дочерью простолюдина. Я знаю, что люди эти, живущие в долинах у подножия гор, горды и воинственны, словно они графского рода.
– Неужто? – удивилась леди. – Но ведь сама она не из рода баронов или рыцарей. Скажи, ты женишься на ней?
– Не женюсь, – ответил сэр Марк, покраснев и нахмурившись.
– Что тогда ты собрался с ней делать? – спросила Леди. А рыцарь ответил:
– Она будет жить здесь столько, сколько сама захочет, и пользоваться честным расположением и добрым вниманием окружающих.
– Так я и буду к ней относиться, – отозвалась Леди, – раз уж таково твоё желание, по крайней мере, пока ты сам того хочешь. Но если дела пойдут по-другому, тогда мы снова подумаем, как нам быть.
На этом разговор и закончился.
И для девушки потянулись дни новой жизни. Нельзя сказать, чтобы в них было что-то плохое, кроме разве того, что исполнение надежд откладывалось. Не было никого во всём замке, кто смотрел бы на милую девушку враждебно, кроме леди, матери сэра Марка, но она, по правде говоря, ни на кого не смотрела дружелюбно, даже, пожалуй, на собственного сына, хотя в глубине души сильно любила его. Она не причиняла девушке ничего дурного, не давала ей никаких заданий, не старалась втайне обидеть её, что могла бы сделать, если бы захотела. Двое молодых оруженосцев, Роланд и Джеймс, изо всех сил стремились как можно чаще быть рядом с девушкой и слышать её речи. Она искренне принимала их привязанность, не видя в ней вреда. Для неё они были лишь красивыми весёлыми юношами, чья жизнь никак не соприкасалась с её жизнью. Ведь они найдут себе друзей, любовь и подвиги в чужих землях, о которых она никогда не слышала, в землях, далёких от Дола, где она сама родилась и выросла.
А вот с сэром Марком всё было несколько по-другому, ведь ему она была обязана своим освобождением, он всегда был добр с ней, и доброта эта не оскудевала и не искала наград, даже жалости, он всегда был весёлым и искренним, относился ко всем вокруг так, как они того заслуживали, и людям он недаром казался неустрашимым воином, не досадующим на те неприятности, что приносит жизнь. Всё это девушка высоко ценила в его характере, несомненно. Она даже радовалась, что обязана ему освобождением, радовалась его доброте, ей весело было слушать и видеть своего друга, и редко когда она могла представить, чтобы его вдруг не станет в её земной жизни.
Так прошли весна и лето, и вокруг Бруксайдского замка всё это время царило спокойствие. Много счастливых дней провели там девушка и старушка. Они объезжали верхом луга и леса с ястребом и гончей, пировали в прекрасной земле, лежащей чуть дальше от замка, гуляли на ярмарках, что устраивались в праздник середины лета да на Михайлов день на лугу между замком и городом Бруксайд. Два или три раза они бывали и в торговом городе, что лежал на расстоянии примерно в пять лиг дальше от того места, где стоял замок. Это был славный город, со множеством торговых палаток и товаров в них. Кроме того, много приходило людей и в сам замок, известный своим гостеприимством. Это были пилигримы и торговцы, рыцари и воины, ездившие в разные концы мира со всевозможными поручениями, так что в замке можно было услышать вести из далёких стран и королевств.
Глава LIX
Вести из Лонгшоу и о сборе войска Лиги баронов
Во время ярмарки Михайлова дня издалека прибыло множество мудрецов, и старушка прилежно училась у них всему, чему только могла. Кроме того, она покупала товары, если ей приходился по душе какой-нибудь торговец, да обносила воинов и прочих гостей вином и угощением. Дело в том, что старушка взяла с собой то чудесное ожерелье из драгоценных камней, подарок гномов, как говорила девушка. С её согласия старушка продала три камня из этого ожерелья, а потому они не нуждались в деньгах.
Вести же, которые узнавала старушка, по большей части касались побед и походов сэра Годрика из Лонгшоу да той неприязни, которую испытывали к его успехам и славе бароны тех земель, объявившие ему войну. Говорили уже наверняка, что с приходом будущей весны бароны выступят в поход, что они уже создали Лигу, в которую надеялись привлечь короля Града Разлучающего потока, а пока Лига насчитывала множество воинов, и её связи протянулись так далеко, что можно было не сомневаться: лорд Бруксайдский выступит на её стороне, так же как и рыцари, живущие дальше на запад и север от него. Все рассказчики соглашались с этим, но был один из тех, с кем разговаривала старушка, и был он не слишком молод, не глуп, а сказал он так:
– И всё же, госпожа, думаю, рыцарь из Лонгшоу окажется не по зубам этой Лиге, ибо он славный воин, да и соратники его опытны и удачливы. А теперь у него появился новый капитан – юноша из далёких земель, что выше по течению. И хотя с его появления и не было большой войны, этот новичок уже успел себя проявить, показав, что не лыком шит. И по всему виденному и слышанному мною – а я семь дней жил в Лонгшоу – он станет правой рукой сэра Годрика, а это означает, что для рыцаря он не просто воин, а мудрый советник. И более того, я сам его видел, и мне показалось, что в глазах его горит огонь удачи, а ведь про меня говорят, что я разбираюсь в людях.
Старушка слушала всё это и многое другое, осторожно взвешивала услышанное и думала, что близятся дни перемен.
Месяц спустя, ещё прежде начала зимы, в Бруксайд с особыми вестями к Синему рыцарю прискакал посланник с двумя оруженосцами. Сэр Марк принял его как подобает, дружелюбно выслушав всё, что тот передал, а затем попросил его погостить в замке после дальней дороги (посланник прибыл издалека, с юго-востока). Но получил отказ: посланник не захотел медлить ни одной ночи, ибо ему нужно было спешить дальше. Когда они распрощались, сэр Марк не стал скрывать от обитателей замка, что было в послании. Оно оказалось призывом к сбору войск Лиги баронов, было указано и место, и время: к востоку от реки и далеко на юг от Бруксайда за месяц до Успения следующего года. Бароны просили сэра Марка показать свою верность Лиге и присоединиться к ним со всей силой, какую он сможет собрать, с воинами хорошо вооруженными и послушными приказам. На это рыцарь отвечал, что он старательно исполнит свой долг и готов выступить на их стороне.
