По воле судьбы Мария Магдалина, не оставившая после себя ни одной исторически достоверной записи устной исповеди, прочно ассоциируется в посвященных ей легендах (в живописной и литературной формах) с этим таинством и связанными с ним чудесами. При первом чуде молодой мужчина, перечислив на свитке все свои грехи, кладет его на алтарь святой. Не успел он этого сделать, как они были вычеркнуты из книг «небесной канцелярии». Эта сцена воспроизведена и соответствующим образом озаглавлена в «Leggendario Ungherese» (рис. 34)
[601]. Второе чудо исповеди связано с солдатом, ревностным почитателем Марии Магдалины, павшим на поле брани. Его родители, скорбя у его могилы, упрекнули святую за то, что она позволила ему умереть без покаяния. Ответ Марии Магдалины был мгновенным. Она подняла его из гроба, после чего он попросил пригласить священника, исповедался, причастился и умер с миром
[602]. Хотя данный мотив в живописи явление редкое, эта сцена встречается в «Leggendario Ungherese» (рис. 35) и в капелле Пипино в церкви Святого Петра а Маиэлла в Неаполе, где Мария Магдалина изображена в монашеском одеянии (рис. 36)
[603].
Рис. 34. Чудо исповеди (1333–1343). Миниатюра из «Leggendario Ungherese». Ватиканская апостолическая библиотека.
Фото опубликовано с любезного разрешения руководства Ватиканской апостолической библиотеки
Рис. 35. Чудо исповеди (1333–1343). Миниатюра из «Leggendario Ungherese». Ватиканская апостолическая библиотека, Ватикан.
Фото опубликовано с любезного разрешения руководства Ватиканской апостолической библиотеки.
Рис. 36. Чудо исповеди (начало XIV в.).
Фреска из капеллы Пипино. Монастырь Святого Петра а Маиэлла, Неаполь.
Фото опубликовано с любезного разрешения I.C.C.D., Рим
К таинству евхаристии, как мы уже знаем, получали доступ только те, кто хотя бы раз в год исповедался. Исповедь, по богословским представлениям, очищала и подготавливала кающегося к святому причастию. Кавалка описывает, как Мария Магдалина, присутствовавшая на учреждении этого таинства, вкусила божественной пищи и как после этого воспарила ее душа.
Когда Магдалина вкусила хлеба ангелов, ее охватила невообразимая сладость и любовь, и она настолько забылась, что ей казалось, будто она находится в раю. Потом Иисус Христос дал им чашу со своей священнейшей кровью. И когда очередь дошла до Магдалины, она… почувствовала великую сладость
[604].
По легенде, Мария Магдалина тоже причастилась. И местом ее причастия называют то Лa Сент-Бом, то церковь в Экс-ан-Провансе, где Максимин был поставлен епископом. Иаков Ворагинский пишет в «Золотой легенде», что Мария Магдалина, «проливая слезы радости, получила тело и кровь Господа от епископа [Максимина]. Затем она распростерлась ниц перед ступенями алтаря, и душа ее перенеслась к Господу»
[605]. Сцена последнего причастия Марии Магдалины была распространенной темой в средневековых проповедях. Перегрин де Оппельн пересказывает ее в первой из своих проповедей, произнесенных в праздник Святой Марии Магдалины, а Сервасанто да Фаэнца сообщает, что «Мария Магдалина, заливаясь слезами, получила от епископа тело и кровь Господа. Затем она распростерлась перед алтарной приступкой, и ее благочестивейший дух отлетел после ее смерти к Господу»
[606].
Фресковые циклы, рассказывающие о жизни Марии Магдалины, обязательно включают в себя этот эпизод
[607]. На фреске начала пятнадцатого столетия в церкви Святого Доминика в Сполето святая изображена в свой последний час: она стоит перед алтарем на коленях, и Максимин причащает ее; в верхнем правом углу два ангела возносят ее к Богу (рис. 37)
[608].
Рис. 37. Причастие (ок. 1400 г.).
Фреска из часовни Святой Марш Магдалины.
Церковь Святого Доминика, Сполето.
Фото: собрание Хатцеля, с любезного разрешения Геттиского научно-исследовательского института, Научно-техническая библиотека
По словам исследователей, причастие Марии Магдалины было столь распространенным мотивом в средневековой живописи, что ее в числе других святых часто изображали на дарохранительнице. Впрочем, ее изображение появилось там неслучайно. Для того чтобы образ Марии Магдалины стал украшать в эпоху позднего Средневековья сосуд для предосвященных даров, проповедникам, составителям житий и художникам пришлось немало сообща потрудиться.
