Пожалуй, в этой же сфере действий находится чувство юмора. Оно включается от механизма сопоставления предметов, имеющих общие черты и, тем не менее, противоположных в чем-то главном. Все замыкается на слова… Впрочем, не буду хитрить: алгоритм юмора объяснить не могу. Возможно, имеет значение метафоричность мышления, выраженная только у человека.
V. Убеждения.
Они входят в сферу мотивации наряду с биологическими потребностями. Я определяю их как словесные формулы с чувственным значением, оценивающие мир и определяющие действие. Исторически, наверное, первобытные люди сначала научились выделять свои чувства в сознании и обозначать их словами, как и объекты внешнего мира. Потом, через речь, индивидуальный опыт стал коллективным: теперь уже сообщество стало учить своих членов распознавать понятия по словам и оценивать по шкале «приятно-неприятно», «хорошо-плохо». Натренированные повторением, растиражированные в массах, понятия превратились в идеологию общества, а ее отражения в разумах индивидов — в их убеждения. Так слово стало не только чувством и средством воспитания, но и вполне материальным объектом внешнего мира в одном ряду с вещами и природой. Особенно, когда появились книги. Значимость убеждений в сравнении с потребностями наши респонденты оценили низко: около 30 %. Видимо, эта величина очень различна: вспомните фанатиков, готовых на смерть ради отвлеченной идеи. Но таких ничтожно мало. К счастью.
Трудно дать классификацию убеждений, особенно до очерка об идеологиях, т. к. диапазон их простирается от допущения присутствия Бога до предрассудков из сферы быта или науки. Попробую перечислить важнейшие шкалы идей, указывая крайние точки и по возможности подыскивая им биологическую базу в чувствах и алгоритмах разума.
Трактовать происхождение альтернативы «Бог — материя» можно так: материализм постоянно порождается опытом общения с вещами, а идея Бога исходит из распространения на все сущее принципов причинности и гипотезы о духе как носителе жизни. Наверное, у древних предков, пока они не знали воздуха, дух связывался с движением чего-то невидимого, нематериального, наблюдаемого при дыхании живого существа. В последующем древние люди распространили понятие «духа» на все явления природы, в которых проявлялось движение как атрибут жизни. Духовное можно рассматривать как имеющее отношение к Богу и религиозным ценностям, а также как работу мысли, не замыкающейся напрямую на материю. Например, искусство, отвлеченные науки.
«Труд — развлечения» связываются с физиологическими полюсами «напрягаться — отдыхать». То и другое может быть приятным, а следовательно, предметом тренировки и ценности. «Общественное — личное», или «альтруизм — эгоизм» и, еще дальше — «индивид — коллектив». Корни для обоих понятий имеются в потребностях. Эгоизм — основа поведения живых существ, но и для альтруизма есть биология — во многих проявлениях стадного инстинкта, прежде всего в сопереживании, а также в общении. Альтруизм детализируется: семья, друзья, коллектив, партия, нация, наконец, родина. Акцент на значимость понятий лежит в самоорганизации на базе «свои — чужие». Существует еще «непримиримость или терпимость» к различиям взглядов и поступков. Сюда ложится и «око за око», и «всепрощение», и «непротивление злу насилием». Все замыкается на отношения, на справедливость обменов, какую крайность выбрать и тренировать.
Можно говорить о феномене «принадлежности» или «вовлеченности» индивида в сообщество, понимая под этим относительную значимость общественных установлений и регламентаций поведения в сравнении с потребностями, замыкающимися на вещи.
К перечислению общих психологических установок следует добавить убеждения, детализирующие отношения морали, сформировавшейся в виде «ТАБУ» в первобытных сообществах и детализированной в различных религиях. Они изобретены как минимум ограничений, необходимых для самого существования любого сообщества. «Не убий», «Не лги», «Не кради», «Не прелюбодействуй», «Чти родителей», «Помогай ближнему», «Трудись»… При этом связь заповедей с чистой биологией уже довольно слабая, но, тем не менее, видна: в стаях животных тоже существует этика, запрограммированная инстинктами.
Наверное, сюда же примыкают понятия долга, совести, чести, существующие в любом обществе.
Идеологии накладывают на отношения дополнительные ограничения. Прежде всего, они касаются распределения собственности и власти, разумеется, обоснованные все той же «справедливостью», для которой действительно существует биологическая база в генах, только без количественных шкал обмена. Они придумываются изобретателями идеологий, по-своему трактующими, что ценнее. Например, «свобода или равенство»? Первое выводится из потребности, второе — из рассмотрения точки зрения на людей: на что делать акцент, на их одинаковость или на различия? То и другое существует, выбор важнейшего идеологи реализуют через понятие «ценности».
Потребности и убеждения совместно определяют поведение человека, во многом противоречивое.
Потенциальная действенность каждого критерия (мотива) выражается его значимостью, причем со знаком (+) или (-), связанным с центрами «Приятно — Неприятно».
Для обобщающей характеристики чувственной сферы нужно обозначить и перечислить потребности и пункты убеждений, создать классификацию мотивов. Затем нужно придать каждому пункту его значимость: получим список ценностей. Его можно отнести как к обществу, так и к личности, при этом полного совпадения не будет. Если каждому пункту придать еще и притязание, тогда получим приблизительную характеристику, как на рис. 15. Наложив на этот список действительные значения «плат» и «утомления», существующие в обществе для разных социальных групп, получим «частные» чувства «приятно или неприятно» по каждому критерию. Остается только просуммировать их, и у нас будет «Уровень Душевного Комфорта», УДК.
Разумеется, все эти упражнения условны, но для целей социологии, когда объединяют людей по социальным группам, — они полезны. Можно этот метод применить и для конкретной психологии к оценке личности, однако усредненные данные будут очень далеки от истинного уровня счастья или несчастья, поскольку существует самоорганизация общества и психики индивида, основанная на увлекаемости разума и способности к тренировке.
Модельная статическая характеристика одной, частной, потребности показана на рис. 12. На шкале абсцисс отложена «плата» за собственное внешнее воздействие, которое призвано удовлетворять потребность. Эти «платы» могут выглядеть очень различно — от пищи, регистрируемой рецепторами в желудке, до степени выигрыша в соревновании, отмечаемом при сравнении моделей «я» и «соперник».
Нулевые значения «платы» установить трудно из-за их специфики и разных масштабов времени. В графиках принят условный субъективный нуль при данном состоянии адаптации. Параллельно оси абсцисс проведена горизонтальная линия «нулевого чувства» удовлетворения потребности, когда неприятное ощущение уже исчезло, а приятное еще не определяется. Она делит ось ординат, на которой откладывается размерность чувства, соответствующего потребности в универсальной шкале «приятного» — вверх и «неприятного» — вниз. Пример: голод — вниз, насыщение — вверх. «Оптимизм— пессимизм», как черта личности, смещает нулевую линию вниз или вверх, определяя доминирующее настроение, УДК.
