Какой вывод из всех этих рассуждений о сексе? Каждый скажет: нужно правильное половое воспитание молодежи. Вот только нет методики. И у меня нет. Кроме банальной истины: осторожно и дозированно рассказывать детям суть дела.
Что такое болезнь
Давайте попробуем представить болезни в их отношении к здоровью. Поискать, какие серьезные нарушения в поведении человека могли привести к снижению защитных сил организма — ведь природа сильна. Кроме того, пользуясь своим опытом, я хотел бы подсказать, как себя вести, если случилась беда и человек заболел. То есть речь здесь пойдет все о тех же правилах питания, физкультуры, управления психикой. Конечно, наряду с лечением.
Для этого придется кое-что рассказать и об основных механизмах патологии, об этапах развития болезни, ее проявлениях, о принципах диагностики и лечения.
Боюсь, если эти главы прочтет терапевт, он обязательно скривится: «Знаем мы хирургов! Все они зазнайки и хвастуны». И будет отчасти прав. Действительно, вся моя медицина была хирургической. Моя профессия — болезни, а не гигиена здоровья. Много я перевидал за 60 лет, если считать с третьего курса института, когда впервые прикоснулся к медицине.
Медицинский институт закончил в 1939 году.
Затем год аспирантуры в клинике Архангельска, ординатура в Череповце.
От начала и до конца войны (с Германией, потом с Японией) я был ведущим хирургом полевого госпиталя на 200 коек. Страшно сказать: 40000 раненых через наш госпиталь прошло. Война сделала меня универсалом — пули ведь не выбирают «типичных локализаций», прошивают тело, где попало. Все оперировал — от черепов до пальцев.
В 1946 году три месяца заведовал операционной в институте им. Склифосовского, знаменитом институте С.С. Юдина. Правда, там я не оперировал — не давали, поручили администрирование. Поэтому и сбежал в Брянск — стал главным хирургом области. Опять много оперировал в областной больнице — на всех органах, кроме сердца.
Стал кандидатом, потом доктором и в 1952 году переехал в Киев — заведовать кафедрой и клиникой грудной хирургии. Круг моих интересов сужался, и с 1965 года я стал чистым сердечным хирургом. Сделал более пяти тысяч операций на сердце, если брать только самые сложные — с искусственным кровообращением. Да еще более тысячи удалений легкого, опухолей пищевода… А всего в клинике и институте прооперировано 70 тысяч сердечных больных, и большинство из них я хотя бы раз осмотрел на ежедневных обходах.
Этот свой «хирургический героизм» я описываю не столько из хвастовства (хоть и это, наверное, простительно для отставного хирурга), сколько для того, чтобы сказать: видел очень много очень разных болезней, располагаю большой информацией, пригодной для человека, занятого восстановлением собственного здоровья. К тому же у меня есть некоторый опыт применения этих знаний: уже 40 лет исповедую «режим ограничений и нагрузок» (РОН).
Люди очень хотят получить простые и точные сведения о болезнях. Их интересует это гораздо больше, чем здоровье. Потому что к здоровью привыкаешь, а болезнь враждебна и таинственна. Спросить бы у врача, но разве можно заполучить его для разговора? Докторам всегда недосуг! Да и не любят они разглагольствовать с пациентами, раздражаются. Иные пациенты роются в специальных книгах, добираются до медицинской энциклопедии. Удовлетворения, как правило, не получают, потому что писано не для них.
Любая болезнь локализуется в клетках. Нарушена химическая фабрика: чего-то клетка недодает своим соседям, чего-то производит больше, чем требуется. Правда, совсем ядовитых продуктов клетки не вырабатывают, в них нет для этого ферментов. Чаще всего дело ограничивается веществами неполной переработки (какие-нибудь «недоокисленные продукты») из-за плохого снабжения от важных органов и регулирующих систем. Разумеется, избыток этих продуктов тоже отравляет организм, но все же не так, как чужеродные токсины. Настоящие яды попадают в организм извне, и, к сожалению, это происходит нередко (химия, алкоголь, наркотики).
Современная диагностика основана на специальных инструментальных исследованиях. Они столь многочисленны, что все не перечислишь. Назову лишь главные: рентген (самые разные методы), УЗИ (ультразвуковое исследование), ЭКГ, эндоскопии желудка, кишечника, бронхов, пищевода, мочевого пузыря и т. д. Куда только теперь ни проникает трубочка с оптикой! Даже в сердце. Есть еще компьютерная томография и ядерно-магнитный резонанс, но это пока — лишь для богатых клиник.
Хороший доктор до 90 % амбулаторных больных мог бы лечить без всяких исследований, для остальных ему потребовалось бы 2–3 анализа. Про больницу этого не скажу, там чаще ощущается недостаток медицинской техники, чем избыток ее. В нашем институте на 3 тысячи операций на сердце делают до 200 тысяч анализов и исследований. При этом нельзя сказать, что переусердствуют, просто культурно работают.
Надо признать, что без исследований теперь нет медицины. А ведь как-то обходились и без них 60 лет назад, когда я приступал к работе. Доктор знал много всяких редких симптомов, основанных на расспросе, осмотре и ощупывании, — из их комбинации и складывался диагноз. Теперь их никто не знает. И я — тоже.
А что действительно хорошо бы каждому знать о себе — это состав крови.
Химические анализы крови, к сожалению, достаточно сложны, поэтому биохимики выбирают из 30–40 веществ, постоянно присутствующих в крови, всего несколько. Вот важные цифры из биохимических анализов крови для здорового человека: сахар — до 5, креатинин — до 0,11, билирубин — до 20 (все в миллимолях на литр). Норма содержания в крови гемоглобина — 120–140, эритроцитов — 3,5–5 миллионов, лейкоцитов — 4–6 тысяч, СОЭ (скорость оседания эритроцитов) — 10–15 мм/ч. Отклонения от этих цифр на 20 % не представляют опасности.
Всю лейкоцитарную формулу я пока приводить не буду, укажу только, что превышение в ней палочкоядерных на 25 % и уменьшение лимфоцитов ниже 15 % — опасные признаки инфекции.
Теперь перейдем к причинам заболеваний. Их можно разделить на внутренние и внешние. К первым относятся врожденные дефекты разных органов — пороки и уродства, которые возникают из-за нарушений в генах. К счастью, пока они не часты — 1–2 %, если считать явные пороки.
В связи с успехами генетики расширились возможности распознавания врожденных болезней и уродств в те ранние недели беременности, когда еще можно сделать аборт. Но методика «чтения генов» сложна и доступна очень редким больницам. Это скорее теория, чем практика. Обычно же дефекты внутренних органов обнаруживаются после рождения. Особенно драматична болезнь Дауна — врожденное слабоумие. Трепещите, пьющие граждане, зависимость этой болезни от алкоголизма доказана.
К счастью, если мозг цел, то с большинством других врожденных пороков хирурги справляются.
Кроме явных дефектов бывают еще наследственные предрасположенности к разным болезням. Преувеличивать их не стоит, при правильном образе жизни они обычно не проявляются.
Есть много заболеваний, непосредственную причину которых установить не удается. Их связывают с «поломкой» в регулировании на клеточном и даже на генетическом уровне. Пример — рак.
