Анна, несмотря на кроткий нрав, всегда находила возможность избежать участия в интригах. Видимо, на матери было столько грехов, что дочери уже ничего не осталось. Спартанцы отучали своих детей от алкоголя, показывая им мертвецки пьяных илотов. Императрица собственным негативным примером воспитала в принцессе абсолютное неприятие зла, неспособность совершить или даже помыслить что-то скверное или недостойное. Все обитатели ада, вместе взятые, вряд ли смогли бы вызвать у принцессы большее отвращение, чем образ родной матери. Как это ужасно! Как можно не любить человека, родившего тебя? Это же страшный грех!
Но Анна ничего не могла поделать с собой. Она даже переселилась из Влахерны, загородной императорской виллы, где жила Феофано, в Большой дворец к братьям Василию и Константину. Правда, видела она их редко. Константина ничего не интересовало, кроме развлечений, а Василий почти всегда был занят важными государственными делами. Братья-императоры были такими же разными, как дочь и мать.
Анна тряхнула головой, словно отгоняя от себя мрачные воспоминания, и решила во что бы то ни стало избавиться от скуки. Она попыталась читать. Однако ни мудрые мысли Платона, ни любимые ею стихи Иоанна Геометра, ни даже совершенная поэзия Гомера почему-то не занимали ее. Принцесса взялась за вышивание, но через минуту забыла, какой узор задумала. К тому же она уколола палец.
Тогда Анна прибегла к последнему средству. Афонские монахи научили ее самой простой и сильной молитве.
– Господи Иисусе, Сыне Божий, спаси мя грешную, – закрыв глаза, несколько раз произнесла Анна, но на этот раз и молитва не помогла.
Обессиленная принцесса упала в кресло и тихо заплакала. В таком состоянии ее и застала лучшая подруга Анастасия. Сделав вид, что не замечает слез принцессы, она весело воскликнула:
– Слышала новость?
– Нет, – вяло ответила Анна.
– Как можно так отвечать! Ведь я еще не сказала, что имею в виду.
– Я не слышала никаких новостей.
Анастасия в притворном ужасе схватилась за голову:
– Да что ты! Вся столица только об этом и говорит.
– И о чем же? – слегка заинтересовалась принцесса.
– О сокровищах! Таких чудес империя еще не видела.
– Не может быть, – не поверила Анна, – в Греции все есть, а тем более в Византии.
– Не спорю, теперь они, конечно, есть, раз их сюда завезли.
Анна легкой улыбкой оценила шутку подруги и спросила:
– И что же это за сокровища?
– Толком никто ничего не знает. Одни говорят о драгоценностях из невиданных камней, другие – о белых лисьих мехах, третьи – о светящихся изделиях из янтаря. Мол, весь корабль ими завален.
– Какой корабль?
Анастасия всплеснула руками:
– Так ты и этого не знаешь! Ну так слушай. Говорят, что корабль принадлежит какому-то очень богатому и знатному купцу из Руси. Так сейчас называют страну, где живут гипербореи.
– Фи, – презрительно фыркнула принцесса, – обыкновенные варвары. Что они могут привезти? Они все такие грязные и чумазые.
– Что правда, то правда, – вздохнула Анастасия. – Но этот, говорят, молод и красив.
– Никогда не поверю: варвар – он и есть варвар.
– А я бы посмотрела, – мечтательно закатила Анастасия глаза.
– На купца или на сокровища?
– И на то, и на другое.
Анна весело рассмеялась:
– Конечно, сходи. Потом мне все расскажешь.
– Нет, нет, без тебя мне будет скучно, – запротестовала подруга, – только вдвоем.
– Но я не могу.
– Почему же?
– Я не готова, я не собрана. Посмотри на мои волосы. Понадобится уйма времени, чтобы сделать из них нормальную прическу. Я уже не говорю о прополоме
[4]. К тому же я не люблю официальные пышные выезды с кучей слуг. Они меня ужасно утомляют.
– Дорогая, только скажи, и я соберу тебя за пять минут.
– Ты смеешься надо мной!
– Нисколько: вспомни наши игры в переодевания.
У принцессы радостно заблестели глаза. Как она могла забыть? То в обличье служанок, то под видом торговок, то в наряде гетер нередко гуляли они по улицам Константинополя, от души веселясь и развлекаясь. Поэтому Анна радостно воскликнула:
– Анастасия, ты просто умница! Что бы я без тебя делала?
Забава девятая. Беседа с ребенком
Великий князь влюбился в Царьград с первого взгляда. Его спутники сразу устремились в лупанарии, как называли здесь дома любовных утех. Забытый всеми Владимир и не заметил, как остался один, заглядевшись на великолепную квадригу, привезенную из Рима. Задрав голову, бродил он по Месе, главной улице города, любуясь ее огромными, вымощенными мрамором площадями и форумами. На них размещались прекрасные дворцы и портики, стелы и статуи, храмы и базилики. Великий князь не мог ими налюбоваться, но увидев скульптуру обнаженной богини, так и застыл с открытым ртом. Из состояния экстаза его вывел задорный детский голосок:
– Что, нравится?
Владимир с трудом оторвал взгляд от статуи и увидел перед собой хрупкого мальчика. Ребенок говорил по-гречески, но Великий князь хорошо понимал его, так как этому языку его обучила гречанка Мария.
– Да, – ответил Владимир и неожиданно спросил: – А это, случайно, не принцесса Анна?
Улыбнувшись, мальчишка отрицательно покачал головой.
– Жаль, – вздохнул Великий князь, – но мне все равно хотелось бы узнать ее имя.
– Афродита.
– И где она живет?
Улыбка на лице ребенка стала еще шире.
– На Олимпе.
– Это далеко?
– Не близко.
– И кто она такая?
– Богиня.
– Врешь, – не поверил Владимир, – ни боги, ни богини не бывают такими красивыми.
Он представил грозного Перуна, мечущего молнии, страшенную Бабу-ягу, ужасного Кощея Бессмертного, безобразных кикимор, уродливых леших и убедительно добавил:
– Боги держат людей в страхе. А тут такие прелести! Кто же их испугается?
– Прелестей или богов? – попросил уточнить мальчик.
– Ну не прелестей же.
– Почему? – спросил мальчик.
– Они созданы для наслаждения.
– Тогда богов тем более не надо бояться.
– Почему? – в свою очередь спросил Владимир.
– Они создали нас.
