Он даже не заметил преследователей, которые окружили его со всех сторон.
– Сдавайся! – крикнул начальник дворцовой гвардии.
Владимир просветленным взором посмотрел на него, потом с удивлением уставился на окровавленный меч, который все еще держал в руках, и снова перевел взгляд на Богоматерь, словно вопрошая. Затем, облегченно вздохнув, бросил меч и сдался на милость победителей.
Забава двенадцатая. Священное безмолвие
Принцесса Анна дрожала от негодования. Прошло уже немало времени, как схватили напавшего на нее варвара, а она никак не могла прийти в себя и успокоиться. Как он посмел? При ее появлении никто во всей Византии не смеет даже глаз поднять. А этот невежда… Какой ужас! Невозможно представить большего унижения.
– Этого мерзавца я задушу собственными руками, – решила принцесса.
Она вскочила с мягкого ложа, нервно схватила горящий факел и устремилась по тайным переходам к подземным пыточным казематам. Анна словно летела по мрачным холодным коридорам. Пышные белокурые волосы разлетались в разные стороны. Одновременно прекрасная и страшная в гневе, она сейчас больше всего была похожа на богиню мести Немезиду, преследующую свою жертву.
Уже на полпути принцесса услышала стоны. Они помогли ей легко найти нужную камеру. Ее появление никто не заметил. Палачи были увлечены изощренными пытками, а варвар корчился от боли в таких страшных судорогах, что вряд ли был способен вообще хоть что-то видеть. Несмотря на страшную картину, принцесса внутренне ликовала. C изуверским наслаждением всматривалась она в молодое, сильное, но покрытое кровавыми ранами тело. Неожиданно стон прекратился. Анна подумала, что пленник умер или потерял сознание, но буквально напоролась на устремленный на нее горящий взгляд. Каким-то непостижимым образом он увидел ее. Взгляд был столь пронзительным, что Анна даже не смогла отвести глаз. Да это и нельзя было назвать взглядом. Это было невероятное признание и высшее откровение. Душа принцессы затрепетала, как лепестки розы на пронизывающем северном ветре.
«Он любит меня!» – словно молнией пронзило принцессу.
Молчание узника лишь распалило палачей. Они взмокли от усердия, громко и противно сопели, кряхтели и пошло ругались. Тело варвара трещало и рвалось, подобно лопающимся струнам арфы, брошенной под колесницу. И все же он молчал. Он не издал больше ни звука. Он перестал корчиться и извиваться. Для Анны в этом было что-то непостижимое, мистическое и пугающее. Вдруг она заметила, что глаза пленника стали гаснуть, как звезды на рассвете. Еще мгновение, и он умрет! Принцесса не помнила, как оказалась подле узника.
– Прекратите пытку!
Палачи непонимающе уставились на нее, но узнав, пали ниц. Не поднимая головы, старший несмело возразил:
– Принцесса, вы же сами приказали умертвить его в страшных мучениях.
– Вначале нужно узнать, кто он, – ответила Анна.
Узника освободили от оков, и он без чувств рухнул на землю.
Принцесса в тревоге склонилась над ним, но, ощутив щекой слабое дыхание, облегченно вздохнула:
– Слава богу! Он жив…
К тому времени была поднята на ноги вся колония русов. Весть об исчезновении Великого князя пронеслась как гром среди ясного неба. Каждый предпринимал все возможное, чтобы хоть что-то узнать о судьбе Владимира.
Острожко и Громыхало благополучно донесли Добрыню до дома купца. Там их встретили встревоженные хозяин и Волчий Хвост. Последний сам только что явился и заявил, что сбился с ног в поисках своих, но так никого и не нашел. А Добрыня с товарищами были уверены, что Владимир идет следом и вот-вот должен объявиться.
Однако время шло, а Великого князя все не было. Бросились на поиски, решив, что Владимир заблудился в узких улочках Царьграда. Все тщетно. Великий князь как сквозь землю провалился. Лишь утром узнали, что он схвачен. Весть поступила из Большого дворца от начальника ночного караула.
Там о случившемся уже доложили императору Василию. В отличие от своего брата Константина, он вставал с восходом солнца и сразу же с головой погружался в государственные дела. Ночной бой в Большом дворце сильно встревожил автократора. Уж не мятеж ли это? Император срочно вызвал начальника дворцовой гвардии. Тот незамедлительно явился, хотел, как обычно, пасть ниц перед императором, но, взглянув на него, так и застыл в изумлении. В Царьграде давно ходили слухи, что Василий под царскими одеждами носит самую обычную власяницу, которую брезгуют носить даже последние пастухи. Теперь высокий придворный чин смог убедиться в этом воочию. Василий, будучи по природе своей аскетом, вел чуть ли не монашеский образ жизни. Пышные царские церемонии он свел к минимуму и участвовал в них лишь в случае крайней необходимости. Как-то он с горечью заметил, что неизбежность быть императором лишила его возможности стать священником.
Несмотря на это, Василий был очень энергичным, решительным и жестоким правителем. На пути достижения поставленной цели его не могли остановить никакие трудности и никакие жертвы. Возможно, именно такой император и был в то время нужен Византии для ее спасения.
Поэтому Владимира ожидала суровая кара. А пока Василий, не обращая никакого внимания на остолбеневшего придворного, спокойно спросил:
– Что случилось?
Начальник дворцовой гвардии, заикаясь и запинаясь, кое-как рассказал о ночных событиях и схваченном варваре.
– Кто он?
– Неизвестно.
– Как?! – изумился автократор. – Мои хваленые палачи ничего не смогли из него вытянуть?
Вояка замялся и отвел глаза в сторону. Его поведение настолько разительно не соответствовало бравому виду, что император сразу обратил на это внимание.
– Говори все начистоту. Они что, перестарались?
– Нет, он жив.
– Так в чем дело?
– Принцесса Анна…
– Что принцесса?
– …остановила пытку.
– Почему? – изумился Василий.
Начальник дворцовой гвардии непонимающе пожал плечами.
– Порфирородная вовсе не обязана перед нами отчитываться.
– Она его знает? – продолжал допытываться император.
В ответ вояка промычал что-то нечленораздельное. Василий, поняв, что ничего путного больше от него не добьется, раздраженно махнул рукой.
– Ладно, с Анной я сам поговорю. А ты приведи ко мне доносчика, сообщившего нам о заговорщиках. Если он был так хорошо осведомлен об их планах, то наверняка должен знать, кто они.
Начальник дворцовой гвардии бухнулся на колени.
– О, величайший! Не вели казнить! Вели миловать!
– Что такое? – нахмурился император.
– По глупости своей отпустил я в спешке доносчика, ничего не спросив о нем самом.
– Так срочно найди его! – гневно сверкнул глазами Василий. – Иначе не сносить тебе головы.
