– Будет исполнено, – пролепетал вояка и на четвереньках пополз к выходу задом, так как было строжайше запрещено поворачиваться к императору спиной.
Лишь на крыльце начальник дворцовой гвардии поднялся с земли и облегченно вздохнул:
– Фу-у-у, лучше побывать в десяти сражениях, чем на одной встрече с императором.
Сказал и помчался выполнять приказ. А Василий спешно направился во дворец принцессы. Анна только что задремала после бурных событий прошедшей ночи. Услышав сквозь сон чьи-то шаги, она в ужасе вскочила с постели. Ей почудилось, что преследовавший ее варвар пробрался в спальню. Увидев брата, воскликнула:
– Ах! Это ты?!
– А ты ожидала кого-то другого?
– Нет-нет, я очень рада тебя видеть, – торопливо ответила Анна. – Просто ты вошел так внезапно, а я еще спала…
– Понимаю, – кивнул головой император, – сегодня какие-то варвары нарушили твой покой.
– О да, это была кошмарная ночь.
Василий обнял сестру за плечи.
– Теперь все опасности позади. Я сегодня же распоряжусь, чтобы всех виновных строго наказали, а пойманного варвара немедленно казнили.
– Нет! – вырвалось у принцессы.
Этого и ожидал Василий. Он внимательно посмотрел на Анну и быстро спросил:
– Почему? Ты знаешь его?
– Да, – непроизвольно ответила принцесса, но тут же прикрыла рот ладонью и умолкла.
– Кто он? Как его зовут? Где ты с ним познакомилась?
Анна ответила не сразу.
– Я встретилась с ним случайно… – начала принцесса, но вдруг остановилась, присела на кресло и потерла виски: – У меня закружилась голова.
Она вдруг поняла, что если расскажет брату правду, то навлечет его гнев на ни в чем неповинных людей. Василий не станет церемониться и просто прикажет сжечь злополучный корабль со всеми его обитателями.
– Тебе нехорошо? – встревожился автократор. – Я велю позвать врача.
– Не надо, мне уже лучше.
Принцесса перевела дух, собралась с мыслями и продолжила рассказ:
– Ты, наверно, осведомлен, что я иногда под видом простой горожанки гуляю по Константинополю. Два дня тому назад во время такой прогулки я позволила заговорить со мной какому-то русу. Меня удивило, что он свободно владеет греческим языком. Он воспылал ко мне безумной страстью, а я проговорилась, что живу в Большом дворце. Для него это оказалось достаточным, чтобы заявиться сюда и устроить такой переполох. Я выдала себя за служанку, за рабыню знатной патрикии, и он, видимо, решил освободить меня. Варвар совершенно не подозревает о моем царском происхождении.
Василий недоверчиво усмехнулся:
– Вот что делает с человеком любовь…
– Что? – не поняла Анна.
– Она лишает его головы.
– Ты собираешься его казнить?
– А что мне остается? Может, прикажешь его отпустить, чтобы он и дальше тебя преследовал?!
– Разве можно казнить за любовь?
Император раздраженно поморщился:
– Это не любовь, а дикая страсть. Никакого отношения к христианской любви она не имеет. Достаточно ему овладеть тобой, чтобы тут же бросить и навсегда забыть.
Принцесса вспыхнула, но тут же взяла себя в руки и спокойно ответила:
– Я видела его во время пытки, и мне показалось, что он готов отдать за меня жизнь.
– Тем лучше! Значит, он с радостью примет смерть.
У Анны уже был готов ответ:
– Кому нужны бессмысленные жертвы? Ты сам меня учил стараться любую жизнь и даже смерть использовать на благо Византии.
Василий удивленно взглянул на сестру.
– Браво, принцесса! Теперь я вижу, что ты повзрослела и вполне созрела для важных государственных дел. Надеюсь, тебе будет нетрудно приручить этого варвара. Действуй!
Анна склонила голову в знак покорности. Василий поцеловал ее в лоб и вышел, не прощаясь. Он не поверил в историю, рассказанную сестрой, и поэтому снова приказал доставить к нему доносчика. К тому времени Волчий Хвост уже находился в Большом дворце. Хотя при разговоре с начальником дворцовой гвардии он назвался Красаном, за ним на всякий случай послали лазутчика.
Когда мощные удары сотрясли ворота, все переполошились.
– Именем императора! Откройте! – раздался с улицы громовой голос.
Воины решили, что их раскрыли, и, взявшись за мечи, приготовились к последней схватке. Хозяин дома с побледневшим лицом и трясущимися губами обратился к Добрыне:
– Пощадите! Не губите детей моих! Не губите семью мою! Не губите дом мой!
Раненый воевода, с трудом держащий в руке тяжелый меч, тихо ответил:
– Живыми мы не сдадимся.
– Подождите, – попросил его хозяин, – может, я смогу с ними договориться.
Он бросился к воротам, торопливо открыл дубовую дверь и, увидев императорских гвардейцев, схватился за сердце.
– Нам нужен Красан, – сказал ему начальник отряда. – Мы знаем, что он находится здесь.
– Сейчас, сейчас, – угодливо залепетал купец и бросился к скрывающимся в глубине двора дружинникам.
– Им нужен только Красан. Есть среди вас такой человек?
– Откуда? – развел руками Добрыня, но тут вперед выступил Волчий Хвост:
– Я сам поговорю с ними.
Не дожидаясь согласия слегка опешивших воинов, он бросил оружие и быстро подошел к схолариям. Что им сказал Волчий Хвост, никто не расслышал, но неожиданно отряд быстро удалился, прихватив с собой боярина. Оставшиеся молча и удивленно переглянулись.
Волчий Хвост прекрасно понимал, что своим поступком вызовет подозрение, но у него не было иного выхода. Он не сомневался: его разыскивают из-за Владимира. Греки, скорее всего, поймали Великого князя и теперь хотят узнать, кто он. А такая спешка говорит о двух вещах. Во-первых, пленником заинтересовался кто-то из высоких особ. А во-вторых, Великий князь не назвал себя. Иначе надобности в нем, Волчьем Хвосте, просто не было бы. Но стоило ли выдавать Владимира? Как поступят греки, узнав его истинное имя? Конечно, не казнят. Владимир – слишком важная фигура даже для Византии. Убивать его просто глупо. За него император сможет получить от Киева такие уступки, какие ему даже и не снились. И все закончится миром, а его, Волчьего Хвоста, выдадут Владимиру, принесут в жертву вечной дружбе между Русью и Византией. Выходит, что произносить имя Владимира нельзя даже под самой страшной пыткой…
Когда Волчьего Хвоста ввели в императорские покои, сердце предательски екнуло. Мелькнула страшная мысль, что уже все обо всем знают и сейчас устроят жестокую расправу над предателем. К счастью, рядом с Василием Владимира не было. Боярин судорожно вздохнул и непроизвольно отер рукавом выступивший на лбу пот. Ох, и нелегкая выпала ему доля. Чтобы скрыть страх, Волчий Хвост рухнул перед императором на колени и подобострастно склонил голову почти до самого пола. Вид изображенных на мраморе ярких мозаичных рисунков отвлек его и немного успокоил.
