– Ба! Вот это ложе! – воскликнул Харя. – Тут есть где разгуляться.
– Тише, – зло прошипела Олова, – весь дом на ноги поднимешь.
– А тут, похоже, уже кто-то кувыркался, – не обращая никакого внимания на слова княгини, продолжал варяг, – постель-то помята.
– Да там кто-то есть… – присмотрелся Олух. – Неужели принцесса?
– Вот так удача! – обрадовался Харя. – Будет с кем поразвлечься…
Варяги обнажили мечи, спрятанные под плащами, и подошли к постели. Олух рывком сдернул одеяло.
– Ты? – удивилась Олова, увидев Юлию. – Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты.
Олова все поняла:
– Что ж, будем вместе дожидаться. А пока заправь постель и спрячься. Мы тоже схоронимся. Укромных мест тут хватает. Принцесса может прийти не одна.
– А я думаю, что нам лучше уйти: они и без нас справятся, – кивнула Юлия на братьев-варягов.
– И то верно, – согласилась Олова.
Но уйти они не успели. В коридоре снова раздался шум. К тому времени уже стемнело, и Владимир, прибывший в Киев тайно, решил незаметно пробраться к своей суженой, полагая, что она уже в опочивальне. Однако его подкараулила Мимолика.
– Княже, я приготовила тебе снадобье от всех хворей, от всех напастей. Отведай его из моих рук.
Булгарыня протянула Владимиру кувшин с приворотным зельем.
– Спасибо, Мимолика, – ответил Великий князь, беря на ходу кувшин, – позже отведаю.
– Нет, надо сейчас, из моих рук, а то не подействует.
Мимолика увязалась за Владимиром, и они вместе вошли в опочивальню. Вошел Великий князь… и чуть кувшин не выронил. Никак не ожидал он найти в спальне верной супруги двух верзил с обнаженными мечами и двух бывших жен, одна из которых ойкнула и натянула на себя одеяло. К тому же из-за гобелена доносилось жалобное всхлипывание, а сам гобелен трясся мелкой дрожью.
– Вот так встреча! – изобразил радость Владимир. – Никак Анну пришли навестить?
Никто ему не ответил. Варяги ощетинились и ждали лишь сигнала Оловы, чтобы изрубить в клочья Великого князя. А та лихорадочно прикидывала, что делать. Убить Владимира? Тогда и ей не будет пощады. Ни ей, ни ее сыновьям. Пасть на колени? Тоже смерть: не простят заговорщиков. Хотя как сказать? Пощадил же Великий князь разбойников и Рогнеду. И сыновья будут живы. Они тут ни при чем. Но можно и киевский стол захватить, ежели все пойдет гладко…
Буря мыслей пронеслась в голове Оловы, хотя внешне она оставалась холодной и непроницаемой. Владимир слишком хорошо ее знал, чтобы не понимать, что его жизнь висит на волоске и зависит от того, какое решение примет его первая жена. Она ни перед чем не остановится. Никакие преграды не смутят гордую варяжку. Холодный расчет и неудержимость в достижении цели – вот ее козыри. Надеяться можно лишь на то, что Олова еще не приняла решения. Иначе Великого князя уже давно не было бы в живых. Понимая это, Владимир пытался вести себя так, как будто ничего не случилось.
– Держи, – вручил он Мимолике кувшин с приворотным зельем. – Может, не понадобится.
Подойдя к столику, взял чашу с ядом.
– Водички хочется, что-то во рту пересохло.
Юлия непроизвольно замычала нечто невразумительное. Владимир взглянул в ее округлившиеся глаза и все понял.
– Тоже жажда замучила? – спросил он гречанку и протянул ей чашу.
Та в ужасе замотала головой.
– И тут засада…
Великий князь поставил чашу и отдернул гобелен.
– А что у нас тут?
Стип, как подкошенный, рухнул на пол и пополз к ногам Великого князя.
– Прости, княже, это она меня совратила! – тыкая пальцем в сторону Юлии и обливаясь слезами, запричитал священник.
– Как это я? – вскочила Юлия с постели. – А кто мне про змея-искусителя байки рассказывал?
И бросилась в ноги Владимира:
– Прости меня, грешную!
– Вот и пара сложилась – свадьбу сыграем, – рассмеялся Великий князь, показывая Олове, что не собирается казнить заговорщиков.
– На колени! – крикнула варяжка, грозно взглянув на Харю и Олуха. – На колени перед князем!
Сама первая преклонилась перед Владимиром, но ничего не сказала, а лишь покорно опустила голову. Покаянную голову меч не сечет.
Братья-варяги с неохотой бросили мечи и грузно опустились на колени.
В такой позе и застали их Анна, Анастасия и Громыхало, вошедшие в опочивальню. Даже видавший виды Громыхало потерял дар речи. Мужчинам возбранялось посещать женскую половину княжеского дворца. А тут в опочивальне самой принцессы их собралась целая толпа.
– Зачем они здесь? – посмотрела принцесса на Владимира ничего не понимающим взором. Она спросила еле слышно, но в полной и гнетущей тишине ее слова прозвучали ясно и отчетливо.
– Зачем? – переспросил Владимир. Он не спеша прошелся вокруг распростертых ниц заговорщиков и вдруг расхохотался: – Пришли благословения просить.
– Какого благословения?
– Замуж хотят.
– Кто?
– Да вот они, жены мои бывшие. Уже и женихов подобрали. С ними и прибыли.
– Я ничего не понимаю, – развела принцесса руками, – разъясни толком. Кто на ком женится?
– Сейчас разберемся. – Великий князь почесал затылок. – Юлию, пожалуй, мы выдадим за Стипа.
– Как? – поднял голову от земли священник. – У меня же сан!
– Поп из тебя все равно никудышный – пойдешь в расстриги.
– Как прикажешь, княже, – поспешно согласился Стип.
– А сам ты хочешь Юлию?
– Мне хотеть не положено.
– Так, может, ты не желаешь жениться на моей бывшей супруге? – грозно сдвинул брови Владимир.
– Желаю, княже, желаю, все сделаю, как ты скажешь! Скажешь жениться – женюсь, скажешь разводиться – разведусь…
– С тобой все ясно, – махнул рукой Владимир и повернулся к Олове:
– А ты сама выбирай, княгиня. Тебе, как первой моей жене, даю такое право.
– Да из кого тут выбирать? – презрительно ответила Олова.
– Вот, Харя и Олух.
– Да они мне в подметки не годятся.
– Извини, княгиня, но тут тебе винить некого: сама привела, сама и выбирай.
– Мне все равно.
– Тогда бросим жребий, – решил Великий князь. – Как говорится, от судьбы не уйдешь.
Жребий выпал на Олуха.
– Вот и вторая пара сложилась, – потер руки Владимир, – а третья сама собой получилась.
– Не пойду я за Харю! – блеснула черными очами Мимолика. – Не нужен мне этот мужлан.
