– Нет! – оскалился Олаф.
– Как так? – не понял Добрыня.
– Да я просто тебя не пущу к князю, – пояснил викинг, обнажая меч.
Воевода моментально сделал то же самое, и противники сошлись в жаркой схватке. Тут же сбежалась толпа зевак. Драки и поединки были для Киева не редкостью, но всегда вызывали неизменный интерес прохожих. С гиканьем и свистом окружив дерущихся, они подбадривали то одну, то другую сторону и следили за тем, чтобы все было по правилам.
А когда в честном бою сходились вельможи, тогда сбегался весь Киев. Однако на этот раз зрителей ждало разочарование. Не успели противники и пару раз махнуть мечами, как на крыльцо вышел Великий князь.
– В чем дело? Что не поделили, други?
– Византию, княже, – не прекращая боя, ответил Добрыня.
– Тогда опустите мечи, или я тоже достану свой.
Противники остановились и недоуменно уставились на Владимира.
– Я сам пойду в Византию.
– А мы? – в один голос вопросили Олаф и Добрыня.
– А вы что? Только меня будете позорить!
Воеводы быстренько вложили мечи в ножны и бросились к Великому князю.
– Княже, ты же меня знаешь, – забормотал Добрыня, но ярл его перебил:
– Негоже Великому князю идти в наемники!
– Отчего же? Ты не ниже меня по знатности. Как-никак, королевских кровей.
– Что ты сравниваешь! – возмутился Олаф. – У тебя необъятная держава, а у меня только меч да верная дружина.
– С доброй дружиной и злата добудешь, и земли завоюешь. А в Царьград идти ты меня сам надоумил. Помнишь, как расхваливал тамошних красоток? Да и долг тебе надо отдать по две гривны с дыма. Вот добуду злата у императоров и с тобой рассчитаюсь.
Олаф расхохотался.
– Так вот в чем дело! А ты пошлешь меня в Византию, если я откажусь от долга?
Теперь игра пошла в открытую, и Владимир честно признался:
– А что мне делать? Где я еще возьму столько злата?
– Так и быть, – согласился Олаф, – я меняю твой долг на службу у императоров.
Добрыня облегченно вздохнул, и все же он встрял в разговор:
– Княже, а как же я? Неужели я не заслужил того же?
Владимир с улыбкой похлопал воеводу по плечу.
– Заслужил, дядя, заслужил. О тебе мы поговорим за кубком доброго вина. А то горло давно пересохло.
Обняв воевод за плечи, Великий князь повел их в свои покои под шумные одобрительные крики.
Забава шестая. Заговор
Далеко не все радовались успеху Владимира даже в княжеской свите. Мрачнее тучи выглядели знатные киевские бояре Блуд и Волчий Хвост. Ярые приверженцы старой веры, они в свое время предали Ярополка, сторонника христианства, и поддержали Владимира только потому, что тот обещал свято блюсти заветы предков. Вначале новый князь полностью оправдывал надежды киевских бояр. За княжеским теремом устроили целый пантеон языческих богов во главе с Перуном. Голову ему изготовили из серебра, а усы из золота. Один его вид приводил всех в ужас. А культ приношения человеческих жертв наводил на людей такой страх, что даже отцы и матери безропотно отдавали своих детей на заклание.
Человеческие жертвоприношения позволяли местной знати держать в руках весь город.
Однако в последнее время почва стала уходить у них из-под ног. Владимир остыл к языческому святилищу и все больше помышлял об иной вере и едином Боге. Он охотно принимал и легатов римского папы, и посланников волжских болгар, славивших Магомета, и даже иудеев. Великий князь пока колебался, но визит в Византию вполне мог окончательно склонить его к принятию христианской веры. Ни в коем случае нельзя было допустить этой поездки.
Бояре, не сговариваясь, молча покинули княжеский двор и направились к расположенному неподалеку терему Блуда.
– А может, напрямую поговорить с Владимиром? – спросил по дороге Волчий Хвост. – Глядишь, прислушается к твоему совету. Помнишь, как говорил: «Буду почитать тебя вместо отца».
Блуд криво усмехнулся.
– Тогда он еще был неоперившимся юнцом. А сейчас вон каким соколом вымахал. К чему соколу советы какого-то старика?
– И соколам крылья подрезают, – запальчиво произнес Волчий Хвост. – Мы Владимира на киевский стол посадили, мы его оттуда и снимем!
– Думай, что говоришь, – осадил горячего боярина более опытный Блуд. – Владимир – последний сын Святослава. Да и тот от рабыни. Кто, кроме него, может сесть на киевский стол?
– А сыновья Владимира? Вон их сколько – целый выводок. Хоть Ярослава бери, хоть Изяслава, хоть Святополка…
– Так они все малые.
– Вот и добре! Не будут нам мешать. Ты сам говорил, что неоперившимся соколам наши советы ох как нужны.
От такого поворота Блуд остановился, натужно засопел и яростно заскреб лохматую бороду.
– Это, друже, надо хорошенько обмозговать за крепким сбитнем.
Волчий Хвост радостно оскалился:
– Именно крепким. А то от княжеских вин только живот пучит. Одно расстройство.
К тому времени бояре дошли до Блудовых владений. Холопы торопливо открыли калитку. Заговорщики немедля уселись за дубовый стол, уставленный всевозможными яствами и напитками. К разговору вернулись лишь после обильного возлияния и сытного угощения.
– Так-то оно так, – многозначительно произнес Блуд, облизывая жир с толстых коротких пальцев, – только сейчас Владимира голыми руками не взять. После стольких успешных походов народ против него не пойдет.
Сотрапезник удрученно кивнул головой.
– Да, выкормили змееныша. Теперь он нас ни во что не ставит. Да что там нас! Богов наших предков ногами попирает! А если в Царьград попадет, то, разрази меня Перун, без креста оттуда не вернется.
Блуд хитро прищурился.
– Может, и не вернется. И не только без креста.
Волчий Хвост все понял с полуслова и нервно расхохотался:
– Значит, скатертью дорожка? Пущай катится в Византию, коли она ему люба! Там мы его и встретим в темном углу. Ха-ха-ха! Там пропажу какого-то князя, почитай, никто и не заметит.
– Рано смеешься. Владимир еще никуда не уехал…
– А мы его поторопим.
– Как?
– Советом. Добрым боярским советом.
– Хорошо, но мало.
– Тогда наливай, – пошутил Волчий Хвост и уже серьезно добавил: – Советом и жертвой.
– Вот! – поднял Блуд указательный палец. – Благоприятное жертвоприношение окончательно убедит князя.
– Тут простой жертвой не обойтись…
– А как же, нужна человеческая кровь во славу Перуна.
