Книга Образ Другого. Мусульмане в хрониках крестовых походов, страница 44. Автор книги Светлана Лучицкая

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Образ Другого. Мусульмане в хрониках крестовых походов»

Cтраница 44

Далее рассказ хронистов разворачивается по уже заданной повествовательной схеме — Кербога, заблуждаясь на собственный счет, вновь и вновь демонстрирует свое презрительное отношение к христианам. Согласно сведениям Тудебода, турки приносят атабеку Мосула Кербоге «простейший меч, покрытый ржавчиной, отвратительнейший деревянный лук и совершенно непригодное копье», — все это мусульмане, по словам хрониста, некогда «отобрали у бедных паломников». Показав все это эмиру, они радостно сообщают: «Вот оружие, которое франки захватили с собой, готовясь к сражению». [541] По словам Гвиберта Ножанского, иноверцы, предъявив атабеку три вида оружия — «меч, покрытый ржавчиной, черный как сажа лук и неизящное копье, пропитавшееся дымом», — говорят ему примерно то же самое: «Это оружие, с которым войско франков будет на нас нападать». [542] В хронике Бодри Дейльского мусульмане отзываются о христианах еще более пренебрежительно: «Вот боевое оружие, — говорят воины, показывающие Кербоге ржавый меч, — которое эта саранча принесла из жалкой Галлии как великую ценность». [543] Сообщаемые хронистом детали имеют, несомненно, символический смысл, в соответствующем же духе они воспринимались их читателем. Ведь ржавый меч — образ, который в средневековой литературе имел социальный смысл; известно, что в героических песнях писатели часто прибегают к этой детали, чтобы обозначить виллана, незнатного простака. [544] Скорее всего, этот литературный мотив, знакомый средневековой аудитории, повлиял и на изображение хронистами иноверцев. [545] Пересказывая этот эпизод, писатели приписывают мусульманам и другие типичные для средневековой культурной традиции представления. Так, Кербога в названном пассаже заявляет, что христиане происходят из западной земли, «т. е. Европы, являющейся третью мира» — в этом высказывании мусульманского эмира отражены присущие церковной культурной традиции географические представления. Средневековые географы полагали, что враги Бога — иноверцы благодаря своей многочисленности заселили всю человеческую ойкумену: они изначально населяют одну треть мира — Азию, со временем они заселили другую треть — Африку, а в третьей части мира — Европе — они угнетают христиан. Кербога почти буквально повторяет слова одного из церковных авторов, [546] его рассказ — это своеобразная скрытая цитата. Вообще все описания хронистами мусульман — мозаика, составленная из цитат и пассажей из сочинений предшествующих авторитетов. Писатели ориентируются на некоторые известные средневековому читателю модели и стереотипы, на общие для них нормы и ценности — словом, символическое знание о мире. Смысл повествования зависит не от соответствия излагаемой ими теме, а от принятых в культуре принципов изображения. Реальность же находит в этих сочинениях хронистов весьма отдаленный отзвук.

В рассказах хронистов о дальнейшем развитии событий гордыня Кербоги раскрывается в полной мере. Кербога пишет хвастливые письма султану и халифу, похваляясь тем, что расправится с христианами. [547] В хронике Анонима эмир излагает свои угрозы христианам в самых резких выражениях, обещая, что «эти нечестивые собаки скоро сгинут с лица земли». [548] В вымышленном письме жителям Хорасана (его содержание передает Петр Тудебод) Кербога лживо заверяет их в том, что он уже завладел Антиохией: «…знайте, что я запер всех франков в Антиохии… Они уже у меня в руках… клянусь вам Магометом и прочими богами, что я не предстану вновь перед вами, пока не отвоюю всю царственную Антиохию и всю Сирию или Романию (Малую Азию. — С. Л.) и Болгарию вплоть до Апулии… к чести богов и вашей и всего нашего турецкого народа…». [549] В своих письмах он клянется, что завоюет всю Палестину и Малую Азию, что не пройдет и шести месяцев, как он расправится со всеми христианами. [550] Этот пассаж также мог быть интерпретирован читателями хроник символически — в духе известной читательской аудитории литературной традиции. В героической песни «Аквин, или Завоевание Британии королем Карлом Великим» ослепленный своей гордыней языческий король предсказывает свою близкую победу над Карлом Великим: «Не пройдет и четырех дней, — говорит он, — и я одержу победу над ним или убью его…». [551] Нечто подобное приписывается хронистом Кербоге. В хронике Гвиберта Ножанского приводится следующий текст письма: «Мы посылаем вам эти три оружия, которые мы отняли у франков, дабы вы поверили в блестящую защиту от тех, кто желает нас изгнать с нашей родины… я хочу, чтобы вы знали, что этих франков, которые грозили нам погибелью, я осадил в той самой Антиохии, которую они захватили… Итак, предавайтесь в безопасности обычным наслаждениям, справляйте пиры самые великолепные… Продолжайте умножать свою расу со своими женами и конкубинами, дабы число ваших детей могло бы противостоять христинам… я призываю в свидетели государя… что… я не предстану перед взором вашего величества не подчинив своей власти королевский город, т. е. Антиохию, а вдобавок Сирию, греков, а также жителей Эпира, называемых болгарами… желаю здравствовать». [552] В хронике Петра Тудебода Сиврейского хвастливый Кербога, заверив единоверцев в полной победе над христианами, говорит им в своем письме следующие слова: «Будьте горды и наслаждайтесь (Satis namque sint elati et gavisi iocunda…) и насыщайте чрево, смейтесь… и всячески предавайтесь буйству и роскоши». [553] Точно так же в хронике Анонима эмир, обещав в своем письме полную победу над христианами, говорит мусульманам, что «они могут радоваться… и предаваться телесным удовольствиям… жару и сладострастию и производить на свет много детей, способных доблестно сражаться против христиан». [554] Те же пассажи можно прочитать в близкой по содержанию хроникам «Антиохийской песне». [555] Не случайно гордыня (superbia), присущая мусульманам, связана в изображении хронистов и поэтов с их разнузданностью и страстью к наслаждениям (luxuria). В средневековых трактатах о грехах и добродетелях luxuria всегда упоминалась рядом с superbia. Примечательно, что в этих высказываниях хронисты почти буквально повторяют пассажи церковных сочинений, в которых именно с такими словами обращается к своим ученикам Мухаммад. Средневековый писатель исходит из общих представлений и ценностей, которые разделяли и его читатели. Авторитетная традиция в системе этих ценностей играла особую роль. Согласно многочисленным церковным авторам, ислам является «щедрым законом», [556] обязывающим мусульман к греховному поведению — обжорству, сексуальной распущенности и прочим порокам. Также не было чуждо церковной идеологии и представление о том, что ислам поощряет многодетность, благодаря которой пополняются ряды борцов во имя джихада. Оно, в частности, отражено в хронике Матвея Парижского, в которой Мухаммад призывает мусульман иметь как можно больше детей и увеличивать народонаселение мусульманского вероисповедания. [557] Изощренная память средневековых людей и стремление к подражанию авторитетам — эти особенности их писательской манеры были тесно связаны с самим характером средневекового образования — приводили к тому, что в своих сочинениях они постоянно воспроизводили те или иные шаблоны речи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация