— О, выходим к лагерю! Кирилл, встретимся у южного поста, все наши будут там. А вы мне ещё должны рассказ о сестре, помните? — Закончив с объяснениями, встрепенулся Лошинский, понукая своего коня перейти в галоп, чтобы не отстать от кавалькады, свернувшей в поле и тут же ощутимо прибавившей ходу. Отвлёкшись от разглядывания наездников, красующихся богатством одежд и упряжи, я глянул в ту сторону, куда потянулась вся эта "кавалерия" и вздохнул. На холме возвышался целый городок из белых и алых шатров в лучших традициях средневековья. Только баньер над ними не хватает. Впрочем, а чего ещё можно было ожидать от устроителей этого сборища? В конце концов, насколько мне известно, имениннику всего одиннадцать лет.
От размышлений меня отвлекла Ольга, сопровождаемая егерем, седоусым дядькой средних лет в зелёном парадном мундире и лихо заломленной кубанке.
— Кирилл, нас ждут у восточного поста, там уже развернут стенд для ТК.
— А успеем проверить игрушку до начала действа? — Нахмурился я.
— У вас есть около часа. — Тут же встрял егерь и я выжидающе взглянул на Ольгу.
— Успеем. Прогнать основные тесты, больше десяти минут не займёт. — Кивнула она.
— Добро. Тогда поступим следующим образом. Я сообщу Ивану, что мы немного задержимся, и нагоню тебя у стенда. Согласна?
— Конечно. — Оля улыбнулась и, махнув рукой егерю, пустила лошадь в карьер. Ну а я отправился вслед за Лошинским.
— Ну, и кого ты нам на этот раз привёл, Ванечка? — Поинтересовалась у племянника Великой Мегеры невысокая, хрупкая на вид девушка, с самым задумчивым видом поправляя белопенное кружево манжет, и старательно не глядя на собеседника, дабы прыгающие в её глазах бесята не смазали образ скромницы.
— Я не приводил! Это случайность, ты же сама всё видела, Капа! — С жаром воскликнул тот, по привычке уходя в защиту, под дружный смех собравшихся в шатре "безлошадников".
— Верю-верю. — Покивала девушка. — И всё же, расскажи нам о нашем новом знакомом и его невесте, пока они не вернулись.
— А волшебное слово? — На миг склонив голову к плечу, спросил Лошинский.
— О? — Изящно очерченные дуги бровей девушки поднялись в недоумении, она чуть помедлила, словно размышляя и, ласково улыбнувшись приятелю, лязгнула сталью в голосе. — Докладывай!
— Есть, мой генерал. — Деланно печально вздохнул Иван.
— Как-как? — Изобразила гнев его приятельница, поднимаясь с удобного кресла.
— Прошу прощения, фельдмаршал… конечно, фельдмаршал, будет исполнено, фельдмаршал! — Зачастил Лошинский под неумолкающий смех присутствующих.
— Ладно, повеселились и будет, — махнула рукой Капа и улыбнулась приятелю. — В самом деле, Вань, рассказывай уже, что ты знаешь об этой парочке. И причём здесь твоя сестра? Почему ты спрашивал о ней не у тётушки, а у этого мальчика?
— Стоп-стоп-стоп, не так быстро, Капа! — Замахал руками Лошинский. — Всё скажу, всё объясню. Но по порядку. Итак… Кирилл Николаевич Николаев, пятнадцать лет исполнилось в августе прошлого года, тогда же был эмансипирован и выведен из рода Громовых в мещане, в марте нынешнего года принят цесаревичем в опричные, признанный мастер Эфира, ведёт пятерых личных учеников, одним из которых является моя сестра Елизавета. Жених уже знакомой вам Ольги, дочери боярина Бестужева, окольничего Посольского приказа, будущий регент рода Вербицких-Скуратовых, если верить записям Гербового приказа и, соответственно, будущий первый боярин Николаев-Скуратов. Участвовал и победил в трёх дуэлях, одна из них, с боярским сыном Бродовым, закончилась смертью последнего.
— Звучит, как полный бред, — пробормотал кто-то из присутствующих. — боярич, мещанин, опричник… и всё это меньше чем за год?!
— Господа, празднество начинается. — Заглянувший в шатёр, егерь нарушил воцарившуюся тишину.
Глава 6
Кому война, а кому…
Этикет на пленэре, совсем не то же самое, что и на приёме. Тем не менее, присутствие царской семьи накладывает свой отпечаток и на такое неофициальное, "домашнее" мероприятие, как выезд на природу, а посему, без некоторых протокольных действий и оно не обходится. Радует только одно, в этом случае "придворные расшаркивания" и "танцы заводных кукол" сведены к минимуму, так что, уже через полчаса после начала мероприятия, гости, отдав должное хозяевам праздника и поздравлениям в адрес виновника торжества, смогли расслабиться и обратиться к обычным для такого сборища занятиям, то есть, к тихим беседам о делах, досужей болтовне ни о чём и дегустации угощений и вин из царского погреба, от которых ломились стоящие под огромным навесом столы. Впрочем, были среди гостей и те, кто решил заняться иными вещами.
Цесаревич Михаил, нахмурившись, перечитал пришедшее на браслет сообщение, переглянулся с отцом и продемонстрировал ему послание. Государь, прочитав написанное, нервно дёрнул верхней губой, отчего у близстоящих царедворцев заметивших это движение, резко испортилось настроение. Заметил это и его младший сын, Юрий. Именинник печально вздохнул.
— Не расстраивайся, сын. — Неожиданно усмехнулся государь. — Сегодня, твой день. Я же обещал.
— Благодарю, отец. — Вернув лицу прежнюю невозмутимость, кивнул тот. Но только полный идиот не заметил бы мелькнувшую в глазах младшего царевича радость.
— А что с… — Выразительно стукнув пальцем по браслету, спросил Михаил.
— Твоя забота, наследник. — Прищурившись, ответил государь.
— План "Б" одобришь, отец? — После секундного размышления, проговорил цесаревич. — Без фейерверка.
— Скинешь валета в отбой? — Удивлённо поинтересовался государь.
— Скорее, придержу в рукаве до удачного момента. — Губы Михаила тронула слабая улыбка.
— Хочешь сыграть его втёмную? А не боишься, что он сбежит и затаит зло?
— Никаких игр, отец. Он не враг и я буду с ним в меру честен. Так что, нет. Не боюсь.
— Не враг, но честен будешь в меру, а? — Усмехнулся царь.
— Но и не друг, по крайней мере, сейчас. — Пожал плечами наследник. — Просто… я же обещал не втягивать его в политику. А этот вариант, неплохой способ сдержать данное слово.
— Что ж… это твой выбор. Действуй, сын. — Коротко кивнул государь, а когда Михаил открыл рот для следующего вопроса, остановил его одним коротким движением руки. — О делах закончили. Сегодня праздник.
— Разумеется. — Чуть склонил голову цесаревич и потрепал младшего брата по белобрысой макушке. — Извини, Юр. Больше никаких разговоров о делах сегодня. Обещаю.
Двенадцатилетний царевич смешно сморщил нос и, вывернувшись из-под руки Михаила, улыбнулся.
— Ловлю на слове, братец!
Лошинский, краем глаза следя за окончанием скачек, устроенных на поле молодёжью, скользил меж шатрами в поисках Николаева и его невесты, и недовольно хмурился. Мало того, что они так и не объявились у южного поста до начала действа, как обещали, так они даже не соизволили присутствовать на официальной части мероприятия… вообще, как сквозь землю провалились. А как же обещание?
