Онлайн книга «Мистика русского православия»
| Рождество Иоанна Предтечи |
| Рождество Преев. Богородицы | Благовещение Преев. Богородицы | |
| РождествоХристово | ||
«Деисус» церковного лета и кардинальные точки эклиптики
чьё Рождество открывает нисходящую половину года, переводится с древнееврейского как «благодать Божия» или «милосердие Божие».
Но «Благодатным небом» и «Милующей» в превосходной степени выступала, безусловно, Пресвятая Дева, чьё Рождество отмечается посредине этой половины года. Её образ воплощал воспринимающее начало духа, а наименование «Радостью всех скорбящих» помимо общего имело вполне конкретный смысл, проистекающий из устройства церковного лета. Так, все богородичные двунадесятые праздники (кроме Благовещения) падают на 2-ю половину года. Если в 1 — й половине отмечается память 90 чудотворных икон Богоматери, то во 2-ю — 155. Наконец, на переломе года, 23 июня, Русская церковь установила специальное празднование главнейшей для страны, Владимирской иконы Божией Матери, в честь избавления Москвы от нашествия хана Ахмата в 1480 году.
Сокращение светового дня (в итоге на треть) после прохода Солнца через летние врата зодиака связывалось с 4-м трубным гласом из Откровения Иоанна Богослова: «Четвёртый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца, и третья часть луны, и третья часть звёзд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была, так как и ночи» (Отк. 8: 12). В «Апокалипсисе толко-
Миниатюра из «Апокалипсиса толкового» 1799 года с тонкой летнего солнцестояния
вом» 1799 года (РГБ, 247.802) ангел с раскинутыми крылами стоит на зодиакальном поясе между П и S.
Через «летние врата» на московской иконе восходят молитвы к Богородице и ниспосылаются Вседержителем вестники. Молитвенные токи, семерицы ангелов, пронизывающие космические пояса и заоблачные выси, разбросанные по всему оземствию, — всё это попытка обрисовать условия свершения чуда. По мысли изографов XVII века, оно есть не нарушение мироустройства, но проявленность законов более высокого ранга для нижестоящих. Высшим законом же представлена любовь Небесной Царицы к роду человеческому и Сына Божия к своей Пречистой Матери.
Икона «Всех скорбящих Радость» была написана накануне или сразу после всероссийского прославления образа в 1688 году в непосредственной близости к инициаторам прославления — патриарху Иоакиму и его родной сестре Евфимии Папиной, которая была исцелена этой чудотворной иконой.
Восточная сторона комнаты
Какое же место отведено на Схеме раю?
Согласно Топографии, обитаемую землю (уг| паса oiKou|i£vr|) окружает непреодолимая для людей Океанская река, перерастающая в основание небосвода. За ней по всему периметру нижней плоскости тянется Заокеанский материк. Крайнюю восточную область кольцеобразной суши по ту сторону Океана и занимает Эдем, «сад сладости». Это место лежит вне стен мироздания, но продолжает оставаться его частью, неискажённой онтологическим падением Денницы. «Русский Хронограф» 1512 года определяет площадь рая как треть от совокупной площади суши. Лестница, приснившаяся праот. Иакову, благодаря которой сообщаются между собой все этажи Бытия, наяву пребывает в райском краю. Свидетельства бл. Феодоры, Симеона Дивногорца, преп. Евфросинии Суздальской и других святых о видении рая на востоке можно адекватно воспринять только в перспективе плоской поверхности заокеанского континента.
К началу Крестовых походов схема вселенской каморы была утрачена на Западе. Однако латинская церковь твёрдо хранила убеждение в неуничтожимости земного рая. С физической точки зрения оно обосновывалось тем, что Эдем расположен выше лунной орбиты, а именно благодаря Луне поднялись воды всемирного Потопа. «В действительности Рай выше вод, потому что он выше даже лунного шара. Поэтому и земные потопы не наносили Раю никакого ущерба. Енох, который тогда уже был в Раю, не почувствовал прибавления вод от Потопа», — писал Александр Неккам (De nat.rer. И: 49). Не было нужды губить рай и по этическим соображениям: ведь проказа греха была немедленно выдворена за его пределы.
Как полагали на Руси, жизнь допотопных поколений протекала на заокеанском материке. Невзирая на то что люди расселились по берегам рек, текущих из рая, проклятая земля (Быт. 3: 17) с трудом поддавалась обработке (ср.: «.. в поте лица твоего будешь есть хлеб…» Быт 3: 19). Искупая первородную вину, 10 поколений от Адама до Ноя не вкушали ни мясной пищи, ни вина, ни растительного масла. «Потоп-ное крещение» призвано было окончательно «отсечь грех» и перевести человечество в улучшенные условия жизни. Длительность Потопа диктовалась не беспощадностью Бога, вознамерившегося всех уничтожить, а расстоянием, которое должен был переплыть Ноев ковчег, двигаясь к земле «упокоения», соимённой праотцу. N6£h буквально означает «отдых», «успокоение». Это объясняет одно тёмное место из Книги Бытия, где его благословляет отец, патриарх Ламех: «Он [т. е. Ной. — Р.Б.] утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь Бог» (Быт. 5: 29).
Конечно, схема изложенная преп. Козьмой была не единственно возможной в рамках православия. Так, св. Иоанн Дамаскин пытался уравнять её в правах с учением Птолемея и других дохристианских философов. Однако даже он (склоняясь, в целом, к сферической модели космоса) вынужден был признавать по кардинальным вопросам примат Писания. Что же касается космологии Индикоплова, то, как уже говорилось, она строилась исключительно на Ветхом и Новом Завете, а потому была теологически неуязвима. Только она давала, к примеру, внятный ответ, куда же девались праведники и святые, телесно вое-
хищенные в рай: Енох, Илия, Божия Матерь, Иоанн Богослов… Эти, а также другие факторы (о которых речь пойдёт ниже) способствовали принятию схемы Топографии как главенствующей для Русской церкви. Концепция Скинии-каморы лежит в основе ноуменальной натурфилософии Толковой Палеи, фундамента древнерусской экзегетики. Через призму Индикоплова читали Шестодневы, Хронографы, Азбуковники, Физиологи и остальные переводные памятники.
Сама ромейская учёность не сильно держалась за теорию преп. Козьмы, которая объективно тормозила эмпирическое развитие науки; в IX веке её открыто критиковал патриарх Фотий. Но на Руси не было ни желания, ни предпосылок двигать науку в греко-европейском варианте. Поэтому с падением Царьграда, когда Московская митрополия сделалась практически полновластной распорядительницей православной традиции, Топографии стала sine qua non 21 её метафизики.