Наиболее впечатляющим звеном сопротивления Орде является подвиг воеводы Евпатия Коловрата, мстителя за поругание родной земли. Вряд ли можно поручиться за достоверность его имени. Но это не умаляет ни доблести Евпатия, не отменяет и существования прототипа. Что в действительности стоит за фигурой Коловрата?
Древнейшая редакция «Повести о разорении», где фигурирует Евпатий, датируется 1526–1530 годами. При этом совершенно ясно, что его деяния, так же как деяния Меркурия Смоленского, причисленного Русской церковью к лику святых, или былинных Демьяна Куденьевича, Сухмана записаны гораздо позднее. В воинской традиции христианства отсутствовало понятие «неизвестного солдата», ибо не бывает христианина без имени. Имя есть коммуникативная связь с идеальной проекцией судьбы человека или, изъясняясь на языке веры, личным ангелом-хранителем. Имея в распоряжении информацию о храбром рязанском воеводе, авторы повести подобрали ему имя, отвечающее характеру героя
49.
Прозвище «Коловрат» буквально переводится как «вращающееся колесо», и это точно отражает историю Евпатия. Не успев поучаствовать в главных битвах за край (кто знает, быть может, его удаль послужила бы переломным моментом?), он, догоняя солнечный круг (коло), «отматывает» время назад. Коловрат настигает полки Батыя на рубеже опустошённой земли. Воинство Евпатия становится колесницей возмездия завоевателям, пожиная максимальное число их жизней. Неот-
Инсталляция «Азъ». Архитектурный парк «ГОРОД АЗЪ» на городище Старой Рязани
— 163
вратимость мщения вызывала в первую очередь ассоциацию с херувимами, которые изображались в виде окрылённых колёс, недаром в уста ордынцев вложены слова: «Это люди крылатые, не знают они смерти». Евпатий утвердил воинский архетип Руси как ангельский. Вот почему герб Рязани, где изображён воин, обнаживший для правосудия саблю, коррелирует с гербом Архангельска, где с обнажённым мечом представлен Архистратиг высших сил.
Рождение народной войны
Величие нации измеряется не только количеством побед, но и достоинством в поражении. Стоицизм Русской земли выковывался в битве на реке Воронеж и при обороне Старой Рязани.
Вульгарная беллетристика советской поры рисовала князей этакими сорвиголовами, заботящимися исключительно о собственном имидже, плюющими на интересы «трудового народа». Но если обратиться к источникам, то окажется, что в действиях рязанских князей в отношении армии Батыя нет ни грана авантюризма. Сосед Юрия Ингваревича, Георгий Всеволодович Владимирский, отказался прислать ему помощь, рассчитывая, что Юрий сдастся на милость Орды, а лавры победы над ней достанутся Владимирскому княжеству. Не желая даже минимальных людских потерь, князь Юрий отправляет к монголам посольство во главе с сыном Феодором. Однако дары никак не подействовали на захватчиков, заранее планировавших разграбление богатой Рязани. Оскорбив князя Феодора предложением «изведать красоту» его жены Евпраксии, а затем расправившись с послами, Батый сделал неизбежным военное столкновение, какое и произошло на реке Воронеж.
Несмотря на явное численное превосходство противника, ни один из князей не покинул поле битвы, «но все вместе полегли мёртвые». Рязань потеряла всех князей рязанской линии, кроме Олега Ингваревича, попавшего на 14 лет в плен. Когда Батый осадил Старую Рязань, то её защищала не только обезглавленная дружина, но и всё население от мала до велика, пять дней бессменно отбивая приступы штурмующих.
164 _
Здесь витает совершенно иной дух, чем тот, который руководил славянами, призывавшими на княжение Рюрика. И даже не совсем тот, что сообщил своим воинам Святослав, произнеся: «Мертвые сраму не имут». Сопротивление Рязанской земли ордынским захватчикам — это первый пример не только «профессиональной», но поистине народной войны в отечественной истории. Идея народа-воина с этого момента закладывается в фундамент российской ментальности, чтобы привести к высокому мужеству Куликова, Бородина, Севастополя, Курской дуги и Сталинграда.
Потенциал жизненной силы
Если историческим заданием Евпатия Коловрата было отождествление воинского и ангельского в ментальности Руси, то заданием Рязанской земли в целом было сохранение чести даже при условии поражения. Побеждённая, но не сломленная Старая Рязань есть эссенция витализма молодой русской нации, которую невозможно лишить воли к жизни, даже отняв саму жизнь. Принцип такого витализма: лучше быть свободным и мёртвым, чем живым и рабом.
Символом этого служит поступок вдовы князя Феодора Евпраксии, которая бросается вместе с наследником Иваном с высокого терема на землю. То, что с индивидуальной точки зрения является гибелью, с точки зрения коллективных ценностей возвращает невоплощённое в жизни благо обратно в вечность и тем самым способствует его осуществлению в грядущем. Княгиня Евпраксия в данном случае не просто человек, а средоточие жизнетворной потенции, которая хочет исполнить данное Творцом предназначение, веря в его благость и не желая быть осквернённой злом. Невозможность предотвратить разорение княжества для его правителя (правительницы) является достаточным поводом, чтобы подвергнуть себя любому наказанию вплоть до умерщвления (с. 33). Вот почему православные авторы цикла о Николе Заразском не высказывают ни малейшего укора в адрес Евпраксии. «Низвержение княгини Евпраксии с терема» было увековечено в 1665 году Каменным крестом, а в XIX веке — мемориальной
сенью.
Сень над памятниками княжеской чете Феодору и Евпраксии и их сыну Ивану XIX в. Уничтожена в 1930-е гг.
Трудно подобрать что-то более уводящее от настоящих взаимоотношений правителей Древней Руси с подданными, чем «княжеские» эпизоды кинофильма «Страсти по Андрею». Показывая князей жестокими, алчными, беспринципными, сценарист фильма расписался в полнейшем непонимании природы христианского правления. Участие в народной войне невозможно без авторефлексии людей как «хозяев на своей земле». Стоит обратить внимание на отсутствие антагонизма между «властью» и «народом», которое было характерно для Рязанского края явно в большей степени, чем для остальных частей Руси.
