Онлайн книга «Мистика русского православия»
| Икона «Единородный Сыне». Конец XVI в. Фрагмент |
252 _
над ними уже не властны смертные и где они уже не подчиняются ничему, кроме своей свободной воли», — пишет Мартин ван Кре-вельд. Но какова градация этой свободы?
Она зависит от осознания Я. Я можно рассматривать как место приложения высшей воли, что говорит о внутренней отделённости от неё. А можно — как место положения, что свидетельствует о замещении временного — вечным. Мир солдата — мир до осознания Я, индивидуальной бесконечности; мир воина — мир после осознания Я, но именно после — мир евангельского умершего и проросшего зерна — мир сверхиндивидуальности, объективной бесконечности. Сосредотачивая в себе действие высшей воли и одновременно устранившись от эгоистического желания выжить, воин заключает иррациональный завет с ничтожащей силой. Таким образом, он постигает мистерию Творения вселенной «от обратного», получая поистине апо-фатический опыт Богообщения.
Отсюда различие в причинах, целях, действиях и средствах у участников войны:
| Феномены | Солдат | Воин |
| мир | долга | воли |
| цель | победить противника | превзойти себя |
| причина | приказ | внутренняя потребность |
| модус действия | подчинение | понимание |
| средство | дисциплина | самодисциплина |
Солдат не принимает решений и потому несёт ответственность лишь за точность исполнения команд. Воин отвечает за все свои действия, т. к. не имеет над собой никакой власти кроме Бога. Он озаряется свыше, принимая решения непосредственно из области неосуществлённого.
Современное положение, когда войны практически ведутся одними солдатами против других солдат, создалось не сразу. В истории наблюдается постепенная деградация воинского искусства: от священнодействия к средству приобретения власти, от ремесла к заработку. Попытки описывать предмет занятий воина в категориях «работы» всегда имеют оттенок иронии:
Bci на ceimi козаки трудятъся богато,
Виставляютъ у бою груди презавзято За вшчизну i добро ваше, християни…
Не годиться також т осуд виявляти,
Козаюв, немое святих, треба шанувати.
Служба тоже дело подневольное, связанное с долгом. — А как же служение государю, помазаннику Божию, имевшему, согласно церковному учению, онтологическое, бытийное превосходство? — спросят знатоки монархической идеологии. Ответ прост: воин Христов не мог и не должен был служить никакому царю, кроме Царя Небесного, — всякое иное служение было бы обманом, изменой первообразу. Что же получается: Церковь искажала истину, призывая паству служить самодержцу? Но логического противоречия здесь нет: иконически земной царь не отделялся от Небесного. Христианский самодержец представал для своих подданных не как абстрактный образ Христа, а как икона индивидуальности, т. е. икона, сопряжённая с личными качествами того или иного правителя. Отсюда царственные имена: Грозный, Тишайший, Великий, Благословенный, Освободитель. Конкретный автократор являлся земным воплощением воли Небес — тем, кого так боится теплохладная религиозность, тем, кому в его лице поклонялись православные верующие — живым образом Бога. Иконе молятся тогда, когда ощущают её связь с небесным архетипом, если же она утрачена —… Начальник для воинов всегда выступал как Senior (старший), в то время как для солдат он Dominus (судья и господин).
Исходя из этого, можно проследить различные степени градации солдат и воинов:
| Уровни | Солдат | Воин |
| 1 | Гладиатор: человек-вещь, несознательное орудие чужой подчиняющей воли | Воин: носитель высшей (внутренней) воли — Ангел |
| 2 | Солдат: сознательное орудие высшей (внутренней) воли | Военачальник: тот, кто даёт ход действию воли — Архистратиг |
| 3 | Ученик (оруженосец рыцарства): сознательный исполнитель высшей воли | Царь: воплощённая воля, высшая степень свободы на Земле — Автократор |
254_
Существование солдата ограничено наличием воина над ним. Воинское искусство не имеет пока границ в мире предметного существования, хотя в принципе может быть ограничено наличием ситуации противостояния как таковой.
Жизненными ценностями современного общества являются безопасность и комфорт. Но мир долга и тем более мир воли недоступны для того, кто принимает эти ценности как абсолют, ведь тогда жизнь человека перестаёт служить исходным мерилом для долга и воли. Культура смерти, тем более, насильственной смерти (войны, казни), воспринимается сегодня как выход за рамки цивилизованности.
ТЕХНОЛОГИЯ ЮРОДСТВА