На уровне же милосердия отношение между Богом и человеком выявляется как отношение Истинного к творению, и если отношение этого уровня к божественности такое же, как отношение растительного сахара к тростнику, то мир (человек) есть первая милость божия, и если божество есть первичная материя мира, то мир подобен снегу, а Бог – воде, которая есть основа снега, как говорит ал-Джили
[263]. Все это составляет «закон божественной мудрости» в бытии. А что касается мерила или логики человеческого понимания, то человек понимает, что никто не просиял божественностью в космосе полнее человека, ибо сам человек есть образ сияния божества
[264].
Понимание этого отношения и следование ему приводит человека к достижению ступени совершенства. Эту мысль ал-Джили заложил в основу собственной философии, которая призвана обосновать идеальную форму отношения между человеком и Богом, т. е. обоснование возможного, разумного и должного образца на пути движения к совершенству. Он писал в этой связи, что знающий, «если он проникся истиной, то слух его и зрение не скроют от него ничего из жизни сущих»
[265]. Кроме того, «с исчезновением божества исчезнешь ты, ибо ты его подобие. Но как же ты исчезнешь, ибо ты – сущий, и следы твоих свойств не утеряны? А если отрицать, то превратишь его в идола и лишишься всего, что имел. Да и как отрицать то, чего нет? С чем согласуется отрицание, если ты жив? Бог создал тебя по своему подобию живым, знающим, способным, желающим, слышащим и видящим, держащим речи, и ничего из того ты не можешь отбросить от себя, ибо ты создан по его подобию, и наделен его качествами, и назван его именем. Он жив и ты жив, он знающий и ты знающий, он желающий и ты желающий, он обладает способностями и ты обладаешь способностями, он слышит и ты слышишь, он видит и ты видишь, он ведет разговор и ты ведешь разговор, он универсален и ты универсален, он существует и ты существуешь. Он обладает божественностью и ты обладаешь божественностью, и оба вы пастыри, и каждый ответствен за свою паству, ты древен и он древен, ибо жив ты в его знании, а знание никогда его не покидало. И у него есть все, что у тебя, и у тебя есть все, что у него в этом мире
[266].
3. Бог и человек – зеркало совершенства
Ал-Джили сделал человека живым примером и воплощением Бога. Человек содержит в себе все свойства Бога. Потому нельзя отрицать его и отходить от него. В нем содержится абсолютное бытие. В нем – вечность и бессмертие. Он является «образцом божества» в силу своего бытия. Он станет подлинно совершенным человеком, если достигнет полноты этого образа.
Достижение человеком полноты «божественного образа» превращает его в совершенного индивида.
Вокруг него вращается бытие, и он совершает положенные коленопреклонения и поклоны. Им Бог сохраняет мир, говорит ал-Джили
[267]. Это означает, что человек способен преодолеть любые пределы, покуда абсолют остается источником его бытия. Различные аспекты совершенства не достигают полноты в его образе, который выражается в традициях суфизма о «совершенном человеке», к которому притягиваются существующие, что есть в жизни сущих, как железо покоряется магниту. Он покоряет мир своим величием, творит, что желает, используя свои способности, и от него ничего не скрыто
[268].
Ал-Джили не стремился к тому, чтобы превратить человека в бога, однако он стремится превратить заложенные в нем божественные черты в продолжение милосердия самого бытия. Потому он превращает его в абсолютный образ, существующий в человеческой истории как «полюс, вокруг которого вращаются звезды бытия»
[269]. Иными словами, «совершенный человек» есть лишь абсолютный образ человеческого совершенства. Потому он пребывает вне истории и внутри нее, ибо в себе он, подобно Богу, воплощает единство бытия и ничто. Вот откуда мысль ал-Джили, что совершенный человек «един во все времена»
[270], являя собой бытие и абсолютный образ человека во времени и вечности.
Единственное, что меняется в нем – одежда, говорит ал-Джили
[271]. Потому разнообразие в истории образует цепь человеческой полноты или взаимосвязанные круги, и совершенные среди людей составляют «копии один другого» в цепи существования. Если ал-Джили называет «первого совершенного человека» Мухаммадом, то потому лишь, что он является примером исторического существования культуры, в рамках которой сформировалась личность ал-Джили и его суфийское наследие. Он использует то же название, рассказывая о своей встрече с шейхом Шараф ад-Дином Исмаилом в в районе Зубейд в 796 г. хиджры.
Ал-Джили не собирался возрождать идею переселения душ, ибо в его системе «совершенный человек» означает не возвращение прошлого, а вечное пребывание образа. Это не чудесное возрождение, и нет в нем повтора. В нем отражено именно принятие и восприятие самих истин бытия в их постоянном совершенствовании. Он представляет человеческую личность или индивидуальность в их стремлении соединить в себе истины природы и сверхприродные истины, превратив их в зеркало непрекращающегося в любом времени самоявления. Отсюда такой вывод ал-Джили: «Мухаммада можно представить себе в любом времени еще более совершенным и возвышенным. Он – его наследники в миру, внутри же он – их истина». Иными словами, всякий новый совершенный человек – продолжатель Мухаммаданской истины (воплощенной божественной субстанции), то есть носитель идеи абсолютного совершенства
[272].
Таким образом, нет конца появлению «Мухаммада», то есть нет границ в непрекращающемся обновлении и непрекращающемся возвышении индивидов, обществ и народов, и нет среди них единых форм и образцов. Совершенный человек различен на любом этапе истории народов и религий. Значит, в системе ал-Джили он обладает космическим измерением, черпая свои силы путем «сопоставления сотворенных истин Совершенного Человека и высших бытийных истин».
Ал-Джили представил нижеследующее сопоставление тварных истин «Совершенного Человека» и высших бытийных истин.
