Возвращаемся к просмотру…
ДОРОТИ: Я что, по-твоему, в лесу выросла?
РОЗА: Нет, почему? Ты его, скорее, рубила.
Или вот:
БЛАНШ: Что ты обо мне подумала, когда первый раз увидела?
РОЗА: Что ты слишком ярко красишься и, наверное, та еще шлюха. Но я ошиблась. Красишься ты не слишком ярко.
У Дуралея всегда что на уме, то и на языке, даже подтекст. И он ничего не может с этим сделать. Он высказывается начистоту, не догадываясь, что это может звучать банально или задеть кого-то. Представьте себе маленького племянника или племянницу, который без задней мысли выпаливает: «У тебя голова какая-то кривая» или «У тебя изо рта пахнет». Вот и Дуралей частенько ляпает что-нибудь обидное без всякого намерения обидеть, и при правильной подаче это может быть очень смешно.
Звезд с неба не хватает
Дуралея часто дают в партнеры Логичному Умнику – как в случае с Розой и Дороти. Из столкновения противоположностей рождается конфликт. Когда такая парочка пытается преодолеть возникшее по сюжету затруднение, очевидно, что инициативу лучше предоставить Логичному Умнику, но Дуралей все равно лезет помогать, даже если ничего умного в голову не приходит.
В сериале «Воспитывая Хоуп» Берт постоянно конфликтует со своей куда более хитрой и циничной женой Вирджинией (Марта Плимптон), особенно в вопросах… воспитания Хоуп. В этой серии, случайно заперев внучку в оранжерее, они лихорадочно думают, как ее вызволить.
ВИРДЖИНИЯ: Что будем делать? Думай.
БЕРТ: Ты же знаешь, я по заказу думать не умею.
ВИРДЖИНИЯ: Думай!
БЕРТ: Прекрати меня дергать! Когда ты говоришь «думай», я только об этом слове и думаю…
ВИРДЖИНИЯ: Ладно, ладно!
БЕРТ: …Оно заполняет собой весь мозг. Думай, думай, думай! Мигает разными цветами, меняет форму, через него не пробиться!
(Обратите внимание на ключевое слово «думать».)
Берт Ченс – замечательный Дуралей. Но что я вам говорю, пусть он сам скажет:
БЕРТ: Добытчик из меня не ахти какой. Я не особенно умен, не особенно хитер и не особенно смекалист.
Актеру и сценаристу важно сделать образ искренним и бесхитростным, поскольку представители этого типажа – люди бескорыстные, широкой души.
Мой недалекий друг
Как вы уже, наверное, убедились, Дуралей и вправду легко располагает людей к себе. Дружить с ним хотят все. Лечиться у него, назначить его своим представителем в суде или даже поручить ему следить за домом, пока вы в отъезде, – ни за что, но впустить его в свою компанию – охотно. В обществе человека с таким радужным настроением и стремлением осчастливить всех вокруг всегда приятно. А еще он согласен на все:
ДЖЕФФ УИНГЕР: Трой, ты должен прочистить мозги.
ТРОЙ: Сделано.
Трой из «Однокурсников» – перекочевавший в институт тупой качок-старшеклассник. Подыграть одногруппникам Трой рад всегда, особенно своему другу Абеду Надиру. Выдумкам этой парочки нет предела: построить самый большой форт из одеял в институтском коридоре, вести мнимое утреннее телешоу или играть в виртуальные игры в собственном «Дриматории».
Даже если Дуралей заваривает какую-то кашу, скорее всего он действует из лучших побуждений – чтобы кому-то помочь. Это бескорыстные, не знающие лицемерия люди, которые не понимают, как можно находиться в затяжной ссоре и делать друг другу гадости. Случается, конечно, и им на что-то обидеться, но они быстро отходят. Они милы, дружелюбны и ладят с кем угодно (поэтому сценаристы легко перекидывают их из сцены в сцену, из одной сюжетной линии в другую).
Доказательства? Вспомните «Веселую компанию» – у вас хотя бы раз вызывал раздражение Тренер или Вуди? То-то и оно. И так со всеми Дуралеями. Даже у тех, у кого характер не сахар – например, у заносчивого диктора Теда Бакстера, – найдется какая-нибудь трогательная черта. В данном случае – невероятное простодушие.
ТЕД: В Токио уже наступило завтра. Только подумайте: те, кто здесь, в Миннеаполисе еще живы, в Токио уже мертвы.
Как можно раздражаться на такого человека – благожелательного, жизнерадостного и невинного как дитя? Поэтому мы их и любим, болеем за них и смеемся над ними.
А в вашем окружении найдется Дуралей?
Часть третья
Дуралей… и не только
Благодаря своему бесконечному простодушию Дуралей отлично комбинируется с большинством других характеров. С Логичным Умником, растолковывающим Дуралею все непонятное и не укладывающееся в голове (вспомним Вирджинию и Берта). С Невротиком (вспомним, сколько раз Монике приходилось досадовать на Джо), а также с Язвой/Хамом (вспомним Энди Дуайера и Эйприл).
В отличие от других типажей, Дуралей почти никогда не меняет амплуа и почти ничего не перенимает у остальных. Невротичное поведение у Дуралея – большая редкость, ведь он, как правило, не склонен к самокопанию и доволен жизнью. Козни он тоже строить не будет, поскольку добродушен и положительно настроен. Однако временами он все-таки может посягнуть на чужую территорию – территорию Чудака – когда упоминает о каких-то никому, кроме него, не известных событиях собственного прошлого или настоящего. В качестве примера достаточно привести рассказы Вуди и Розы о городах своего детства (подробнее об этом в восьмой «серии»).
Кроме того, иногда Дуралей предстает в роли Логичного Умника – если в какой-то сцене от него требуется послужить «голосом разума». Но к концу сцены (или в ударной шутке – «гвозде») он все равно возвращается к прежней своей сущности.
Главное отличие Дуралея от всех остальных типажей – он начисто лишен сарказма. Даже если он попытается отпустить саркастическое замечание, у него ничего не выйдет. Почему? Потому что сарказм требует острого ума, а Дуралей у нас тугодум. Эти искренние и простодушные люди не улавливают сути сарказма (вспомним Гомера, Энди и Кевина). Дуралею трудно дается ложь, а сарказм в основном на ней и строится. И наконец, для многих персонажей сарказм – способ огрызнуться на окружающий мир, а Дуралей такой потребности не испытывает. У Дуралея имеется множество других ресурсов для создания комического эффекта, и отсутствие сарказма ими с лихвой компенсируется.
Еще одна возможная разновидность этого типажа – чуть приглушенный его вариант в сериалах киноформата. Если утрированная действительность телеспектакля допускает несколько гротескную комичность, то в киноформатной комедии попросту не получится вывести такого нарочитого Дуралея, как Джо или Роза, поскольку этот формат требует большей естественности. Там больше крупных планов. Образ – намерения, мысли, мимика и облик персонажа – должен быть менее утрированным и более определенным. У персонажей киноформатных комедий, таких как Фрэнк Бернс (Ларри Линвиль), Шарлотта Йорк (Кристен Дэвис) и Джонни Драма (Кевин Диллон) (сериалы «Чертова служба в госпитале МЭШ», «Секс в большом городе» и «Красавцы» соответственно) простодушие и доверчивость проявляются хоть и в комичной, но более приближенной к действительности манере. Эти и другие снимающиеся в киноформатных сериалах актеры играют скорее Наивного, чем
