Некоторые из женщин, которым все эти вещи теперь весьма знакомы, могли бы с большой вероятностью сделать хороший выбор для краткосрочной сексуальной связи, преследуя преходящее возбуждение или наслаждение. Для таких женщин привлекательность мужчины, которого мы бы могли назвать «леди-киллером» (в оригинале — lady-killer, дословно — «убийца женщин» — примеч. перев.), быстро блекнет или предусмотрительно удерживается под контролем.
Женщины же, на которых падает выбор большинства этих леди-киллеров, вовсе не таковы
[127].
Напротив, они очень быстро вовлекаются в любые связи, стоит им только начаться. На протяжении жизни таких женщин обычно бывают разбросаны гибельные романы или долгие, иногда болезненные связи с мужчинами, которые тем или иным образом плохо с ними обращаются. Короче говоря, эти женщины оказываются созависимыми, и это понятие в терапевтической литературе стало настолько общим местом, что оно — хотя и никоим образом не ограничиваемое одними лишь женщинами — некоторым образом описывает то, что когда-то было названо «женской ролью» вообще
[128].
Созависимые женщины — это те из них, кто нуждается в том, чтобы заботиться о других, но которые в то же время часто или почти всецело — хотя бы на подсознательном уровне — уже предвидят, что их преданность будет встречена, в той или иной форме, отказом. Сколько в этом болезненной иронии! Весьма вероятно, что такая женщина окажется втянутой в связь именно с волокитой. Она готова к этому и, возможно, даже озабочена тем, чтобы «спасти» его; он требует такой терпимости, потому что — если он не является совершенно двуличным и не скрывает свои подлинные аттитюды, — другие женщины его отвергают.
Природа созависимости
Понятие «созависимость» дает нам пример того, насколько общей для нынешней эпохи является так называемая «обратная рефлексивность». Это понятие, вместо того чтобы быть введенным в научный оборот профессионалами, просто пришло из практики общения социальных работников с теми индивидами, которые борются с собственным алкоголизмом. В ранних группах самопомощи алкоголиков алкоголизм рассматривался просто как некая слабость личности. Предполагалось, что алкоголик наилучшим образом выздоравливает в компании других алкоголиков — таких же, как и он, личностей, страдающих от той же самой проблемы, причем будучи удаленным из контекста своей семьи. Позднее было признано, что алкоголизм оказывает свое воздействие и на других людей — тех, с кем алкоголик находится в регулярном контакте.
Вследствие этого жизни других людей оказываются зависящими от его склонностей к пагубному пристрастию, часто неуловимым образом, а иногда таким, который наносит им ущерб. Одним из первых понятий, введенных для интерпретации этой ситуации, было понятие «enabler» (от enable — давать возможность, приспосабливать, делать годным — примеч. перев.), обозначающее такую личность, которая сознательно или бессознательно поддерживает пьянство индивида; в качестве такой личности может выступать сексуальный партнер или супруг (супруга), чаще всего — женщина.
Идея «созависимого» пришла на смену «enabler», когда стало ясно, что такой индивид испытывает те же или даже большие страдания, что и сама личность, находящаяся в химической зависимости
[129].
Когда все это было обобщено, понятие созависимости стало чем-то таким, что может вводить в заблуждение. Оно было разработано в таком контексте, в котором имелась некая четко очерченная личность, подверженная «пагубному пристрастию», и на чье поведение мог возникать отклик другого человека. Это понятие имело тенденцию подразумевать приоритет в том, кто от кого становится зависимым; оно относится как бы ко вторичному пагубному пристрастию. Как обычно, при такого рода использовании понятий обычно путают две вещи: преломление пагубного пристрастия на другого — того, кто выстраивает свое поведение вокруг него, и интеракционное качество связи. Дело осложняется еще и тем, что созависимость довольно часто бывает привязана не столько к особым отношениям, сколько к особому типу личности. Как это характеризует один из авторов.
«Созависимая личность стремится к получению одобрения со стороны практически каждого из тех, с кем она вступает в контакт. Взамен того чтобы выстраивать жизнь вокруг одной личности, она может иметь несколько „золотых тельцов“, вокруг которых она танцует, — возможно, в дополнение к любовнику, это могут быть ее мать и отец, ее подруги, босс, клерк в супермаркете. Она проживает свою жизнь вокруг потребностей других»
[130].
Позвольте мне сформулировать обсуждаемые понятия следующим образом. Созависимая личность — это некто такой, кому, для того чтобы подтвердить смысл своей онтологической безопасности, требуется другой индивид или ряд индивидов, которые определяют его (или ее) желания; он (или она) не может почувствовать себя уверенным, не посвящая себя удовлетворению потребностей других. (Независимые отношения — это такие отношения, в которых кто-то психологически связан с партнером, чья деятельность управляется какого-то рода принудительностью. Я называю зафиксированной такую связь, в которой она сама выступает объектом пагубного пристрастия. В зафиксированных связях индивиды выстраивают свои жизни не вокруг прежде существовавших пагубных пристрастий других; скорее, они сами нуждаются в этой связи, чтобы угодить смыслу обеспечения своей безопасности, который иным образом они не могут найти. В своих наиболее мягких формах зафиксированные связи — это те, которые укреплены в привычке. Такие связи гораздо более раздражительны, когда они осуществляются через взаимный антагонизм, от которого они не в состоянии освободиться.
Мы можем предположить, что зафиксированные связи распространены более широко, нежели созависимость в любой из ее принципиальных форм. Такая связь выстраивается скорее вокруг принудительной зависимости, нежели вокруг созависимости. Ни одна из сторон по отдельности не обладает пагубным пристрастием, и тем не менее обе они являются зависимыми от связи, которая является либо делом рутинных обязательств, либо фактически деструктивна для обеих сторон. Каждая из личностей зависит от какой-то «изменчивости», которую обеспечивает ее партнер; но ни один из них не в состоянии полностью осознать или прийти к пониманию природы его или ее зависимости от другого. Мужчины обычно стремятся оказаться в зафиксированных отношениях настолько, насколько они находятся рядом с другими, к кому они глубоко привязаны, — но при этом там, где эта привязанность или не понимается, или активно отрицается. В случае, когда мы имеем дело с женщинами, такого рода принудительная зависимость чаще ассоциируется с домашней ролью, которая становится своего рода фетишем, — к примеру, с ритуальной вовлеченностью в домашнюю работу, и требованиями со стороны детей.
