Как не прискорбно, но реальный образ частного детектива разительно отличался от образа, который рисовал Голливуд или издательский бизнес. Тем более, ничего похожего на работы в стиле нуар…
Хотя это было бы забавно!
Крамер представил себя сидящим в крохотной комнатушке в офисном здании на рабочей окраине. На голове шляпа: трилби или, на худой конец, борсалино. В пепельнице тлеет сигара, на столе стоит запотевший стакан виски со льдом. У него в кармане последние пять долларов. Вдруг раздается стук в дверь и в комнату заходит красотка… Естественно, роковая.
Крамер тихо рассмеялся.
В жизни так не бывает. Жизнь вообще штука чертовски жестокая. Крамер не раз убеждался в этом на собственном опыте.
Он появился на свет в Саратове тридцать три года назад, но мать отказалась от него сразу же после рождения. Приемных родителей, увы, у него так и не появилось, и до совершеннолетия Крамер кочевал из одного детского дома в другой.
Как и все детдомовские подростки он прошел через озлобленность, осознание собственной ненужности; рано начал курить, а все свободное время проводил на улице.
Он даже совершил несколько незначительных преступлений – по малолетке, как тогда было принято говорить. Впрочем, никого это особо не волновало. Страна переживала тяжелые времена, и его личная маленькая трагедия – безотцовщина – не шла ни в какое сравнение с трагедией целого государства.
К счастью, он вовремя одумался и свернул с наклонной на путь, который мог дать ему хоть какие-то перспективы в будущей жизни. После школы он сумел поступить на бесплатное отделение в Тульский Государственный Университет по специальности «Психология».
Пять лет Крамер жил в местной общаге, подрабатывая на разгрузке железнодорожных вагонов, учился как проклятый и, в конечном счете, получил диплом об образовании.
Снова оказавшись на перепутье, Крамер пошел работать в первое попавшееся заведение, одобрившее его резюме. Этим местом стал центр реабилитации наркоманов-подростков при областной клинической больнице.
Работа не слишком оплачиваемая, но принесшая ему большое количество опыта.
Каждый раз обитатели центра бросали тяжело, но «навсегда», однако уже через несколько месяцев Крамер встречал их снова. Они возвращались: или на новую реабилитацию, или в городской морг – одноэтажное здание из красного кирпича, стоявшее по соседству.
Крамеру хватило года, чтобы возненавидеть их всей душой.
Недолго думая, он получил расчет и объявился в призывной комиссии своего округа. Он решил: может быть, армия поможет ему как-то пробиться в жизни.
Шел 2004 год. Антитеррористическая операция российский войск в Чечне подходила к концу, но Крамер все равно добился перевода в одну из частей, базировавшихся в мятежной республике. В больнице он уже видел людей, которые убивают сами себя. Теперь ему предстояло посмотреть на людей, которые убивают друг друга.
Однако ничего нового он не открыл.
Война. Быт солдат. Мародерство и редкие стычки с боевиками.
Грязь. Вши. И водка. Три слова, настойчиво возникающие в сознании при мыслях об этой войне.
Крамер давно заметил непреодолимую тягу характеризовать разного рода события (или людей) при помощи нескольких простых слов. Как правило, трех. Кафель, холод и драка – если речь шла о ранних годах детского дома; или, если о последних двух перед окончание вуза – работа, деньги и секс.
Позже, уже учась в институте, он часто анализировал эту свою странную склонность, но так и не смог прийти к однозначному выводу. То ли это был способ эмоциональной самозащиты, то ли Крамеру подсознательно нравилось выступать в роли «эксперта»… Сами по себе слова всплывали у него в голове. Словно отражение первого впечатления. «Грязь, водка и вши» точно описали ощущения Крамера от Второй Чеченской кампании.
Единственное, в чем ему удалось себя проявить на этой войне – это искусство допроса. В отличии от сослуживцев, он не ломал пальцы и не отрезал уши попавшим в плен террористам. Тем более, что в отношении идейно подкованных боевиков такие методы не работали… Несмотря на изощренные пытки, многие из них были готовы умереть, но не сотрудничать с «федералами». Незадолго до этого, в 2001 году, чеченский бард Тимур Муцураев выпустил новый альбом
11 – потрясающий, по мнению Крамера, инструмент пропаганды. Вдохновленные проповедями имамов, прослушиванием нашидов
12 и песен Муцураева, бандиты шли в бой, готовые умереть в любую минуту. Однако Крамеру удалось разработать систему действии в отношении захваченных боевиков. Он чувствовал их. Раскладывал на части, будто какой-то пазл и, затем, из мелких деталей воссоздавал заново. Грязь под ногтями, жестикуляция и даже акцент – все это говорило о них больше, чем они сами могли предположить. В конечном счете, Крамер понимал, куда следует надавить и с какой стороны зайти, чтобы разговор вошел в нужное русло. Леонид добивался задуманного примерно в семидесяти процентах из ста…
Вернувшись домой, Крамер ненадолго устроился работать в частное охранное агентство, чтобы иметь время определиться, что делать дальше. Но, оказалось, за него уже сделали выбор.
Однажды ему позвонили из местного Управления ФСБ и пригласили на беседу. Он поначалу решил, что это как-то связано с его службой в Чечне, – в то время многих ветеранов войны ставили на контроль в спецслужбах. Но не тут-то было… Ему предложили работу в Московской неправительственной организации, осуществлявшей деятельность «под крышей» ФСБ, в должности профайлера.
Крамер впервые услышал это слово на собеседовании. Майор ФСБ пояснил, что профайлером называют специалиста, который с помощью психологии и иных методов анализа поведения человека может рассказать о личности преступника и, проанализировав вещественные доказательства, спрогнозировать его дальнейшее поведение.
Майор добавил, что еще со времен СССР спецслужбы пытались использовать методы психологического анализа для поимки преступников. К сожалению, не до конца успешно. В научных кругах профайлинг до сих пор считался разновидностью шарлатанства. Однако научные открытия последнего десятилетия 20 века дали этому этому направлению новый толчок развития. Полиция и специальные службы большинства стран успешно использовали профайлеров в своей повседневной деятельности.
