А. Г. Маклаков полагает, что дать однозначный ответ на вопрос о том, являются ли способности врожденными или приобретенными, в настоящее время нельзя, «тем более что он имеет не только научный, но и этический характер» (с. 145). В чем же заключается, по мнению А. Г. Маклакова, неэтичность признания способностей врожденными?
«Представим себе, – пишет А. Г. Маклаков, – что мы полностью согласны с тем, что способности человека являются врожденными и наследуемыми. В этом случае мы будем вынуждены признать целесообразность искусственной селекции людей, поскольку она будет обеспечивать единственную возможность поступательного развития человечества, и наоборот, ее отсутствие может привести к деградации людей. Однако, следуя этим путем, можно прийти к крайне реакционным, антигуманным взглядам (например, превосходство одной расы над другой и т. п.) и даже к отрицанию социальной сути человека» (с. 146). Но разве я писал, что способности наследуются? Наоборот, я предупреждал, вслед за Б. М. Тепловым, что врожденность и наследуемость – это разные вещи и что способности и одаренность не наследуемы! А относительно врожденности способностей можно согласиться с академиком-генетиком Д. К. Беляевым, заметившим, что врожденные различия в способностях людей есть реально, независимо от нашего сознания, существующий факт и ему надо не удивляться (и тем более – тревожиться), а полнее использовать во благо человека и общества. Могу также заметить, что поступательное развитие человечества существовало и существует и без искусственной селекции людей.
Придумав это «этическое» противоречие, А. Г. Маклаков полагает, что «проблема природы человеческих способностей с этической точки зрения не может иметь решения, если отдавать предпочтение одному из подходов» (с. 146). [58]
Поэтому вместо личностно-деятельностного и функционально-генетического подходов к способностям он предлагает свой, третий подход, названный им функционально-деятельностным. «С позиций этого подхода способности человека представляют собой совокупность индивидных и социальных свойств, проявляющихся в ряде психофизиологических и личностных функций, а также в успешности и качественном своеобразии освоения и реализации деятельности», – пишет А. Г. Маклаков (с. 149). Принятие такого определения способностей, считает автор, позволяет привязать способности к эффективности деятельности. «Кроме того, понятие «индивидные свойства», – говорит А. Г. Маклаков, – отражает биологическую природу человека, а значит, способности признаются врожденными. В то же время понятие «социальные свойства» (личностные функции) отражает социальную суть человека, таким образом, признается социальная обусловленность проявления (выделено мною. – Е. И.) способностей. Следовательно, с позиций функционально-деятельностного подхода способности базируются на врожденных и наследуемых особенностях, но их проявление и развитие социально обусловлено, что в целом отражает их биосоциальную сущность» (с. 149; выделено мною. – Е. И.). Спрашивается, чем последнее положение, специально выделенное мною в вышеприведенной цитате А. Г. Маклакова, отличается от положений функционально-генетического подхода, который признает врожденность способностей – с одной стороны, и их проявление и развитие через деятельность – с другой? Ничем, кроме того, что не упоминается (в силу очевидности) о том, что деятельность человека носит социальный характер. О том, что проявление и развитие способностей у человека социально обусловлено, я писал в одной из своих статей (Ильин Е. П., 1981), а затем и в ряде книг: способности в ходе жизни человека преобразуются под влиянием формирующихся знаний и умений, превращаясь в фенотипический сплав врожденного и приобретенного, который я называю качествами. Кстати, наличие этого сплава не позволяет выделить способность в «чистом» виде и измерить врожденный потенциал человека, как, впрочем, и степень влияния социального фактора (опыта) в реализации способностей.
В связи с этим вызывает сомнение целесообразность выделения А. Г. Маклаковым двух групп способностей – преимущественно врожденных и преимущественно приобретенных (социальных). Характерно, что последние, по мысли автора, тоже возникают на основе врожденных задатков в процессе приобретения социального опыта, но при этом социальная сторона оказывается ведущей. В качестве примера приобретенных способностей А. Г. Маклаков приводит социальный интеллект, который проявляется в способности высказывать быстрые, почти автоматические, суждения о людях, прогнозировать наиболее вероятные поступки человека. Но где доказательства, что в социальном интеллекте ведущим является социальный фактор, а не биологический (задатки)? И в чем состоит конкретно этот социальный фактор? Было бы желательным, чтобы при рассмотрении способностей как биосоциальных феноменов автор конкретно показал, что в индивидных свойствах социального, а в социальных свойствах – биологического, иначе вся его конструкция остается голой декларацией, как и при личностно-деятельностном подходе. Ведь последний подход тоже не отрицает ни роли биологического фактора в способностях (врожденные задатки), ни социального фактора (формирование способностей в результате деятельности).
9.4. Психогенетика о врожденности и наследуемости способностей и таланта
Разрешение вопроса о том, обусловлены ли способности генетически (врожденные ли они, передаются ли по наследству), связано, конечно, не только с мнениями того или иного ученого, но главным образом с наличием фактов, подтверждающих определенную точку зрения. Получением таких фактов занимается психогенетика – научная ветвь психофизиологии, изучающая роль наследственности и среды в формировании психических и психофизиологических свойств человека. Долгое время эта научная дисциплина находилась в нашей стране сначала под фактическим запретом, а затем под подозрением и скепсисом психологов.
Наследуется ли талант? Рядом ученых отстаивается точка зрения, что талант и гениальность обусловлены наследственностью. Для доказательства приводятся примеры родственных связей выдающихся представителей науки и искусства. А. Н. Лук (1978) пишет по этому поводу: «В XIX в. приобрели популярность изыскания, которые должны были подтвердить наследуемость таланта и показать, каким образом наследуются одаренность и гениальность. Прапрабабка Льва Толстого Ольга Головина (в замужестве Трубецкая) и прабабка А. С. Пушкина Евдокия Головина (Пушкина) были родными сестрами… Благодаря тому что в Западной Европе в Средние века аккуратно велись церковные книги регистрации рождений, удалось установить, что пять крупнейших представителей немецкой культуры – поэты Шиллер и Гильдерлин, философы Шеллинг и Гегель, а также физик Макс Планк – состоят в родстве: Иоганн Вант, живший в XV в., был их общим предком. Как недавно установили немецкие и австрийские исследователи, житель Вены Симон Михель, умерший в 1719 г., был прадедом Карла Маркса и Генриха Гейне. Шотландская семья Холдейн из поколения в поколение давала стране выдающихся ученых. В пяти поколениях семьи Баха насчитывалось шестнадцать композиторов. Необыкновненную математическую одаренность проявляли члены семьи Бернулли. Многие ученые делали из этого вывод, что одни семьи обладают унаследованной одаренностью и потому добиваются выдающихся успехов, а другие не обладают и даже при равных условиях развития ничего выдающегося сделать не могут. Но можно привести и противоположные примеры. Сын гениального математика Давида Гильберта был внешне чрезвычайно похож на своего отца, и тот с грустью заметил: «Все у него от меня, а математические способности – от жены». Впрочем, учитывая, что наследование бывает и по рецессивному типу, противоположные примеры сами по себе не перечеркивают возможность наследования таланта. Слабость подобного рода архивных изысканий в другом. У человека двое родителей, а дедушек и бабушек четверо, и вообще 2n предков, где n – число поколений. Если принять, что смена поколений происходит через 25 лет, то за десять веков сменилось сорок поколений. Следовательно, каждый из наших современников имеет. примерно тысячу миллиардов предков. Но тысячу лет тому назад на Земле было всего несколько сот миллионов людей. Выходит, все люди состоят друг с другом в родстве, поэтому все время происходило и происходит смешение генов. Отсюда понятно отмеченное английскими биологами наличие выдающихся родственников у выдающихся людей. Другими людьми просто не интересовались, да и родственные связи их проследить труднее. Но если проследить, то окажется, что у каждого человека найдутся великие и талантливые родственники. Подсчеты Гальтона, внешне как будто убедительные, не обладают доказательной силой, ибо методологически порочны. Он не проводил контрольных подсчетов, т. е. не считал – сколько выдающихся родственников у обыкновенных неталантливых людей, принадлежащих к тем же классам и сословиям, т. е. имеющим равные возможности развития и реализации своих дарований» (с. 39–40).
