…Сопоставление суждений студентов о том, как они «слышат музыку» в исполнительском процессе, с ответами, характеризующими их поведение в концерте, позволило выявить определенную закономерность: те студенты, которые «представляют музыку в целом», слышат ее идеальный исполнительский вариант еще до непосредственного исполнения, стабильно играют в концертах, и наоборот, у студентов с преобладающей «ситуативной» ориентацией в построении исполнительского процесса чаще «пальцы идут впереди головы», нарушается слуховой контроль, возрастает тревожность и т. п.
Тарасов Г. С., 1983, с. 75.
Следует отличать понятия «музыкальность» и «музыкальная одаренность», чего не делается многими авторами. Музыкальность – только одна сторона музыкальной одаренности. Как определяет ее Ю. А. Цагарелли, «это проявление одаренности, отражающее общий компонент всех видов музыкальной деятельности – творческое восприятие и переработку музыки с целью создания идеального (мысленного) музыкального образа» (2008, с. 34).
В музыкальность Ю. А. Цагарелли включает три блока: восприятия, памяти и переработки информации. Блок восприятия включает в себя музыкальный слух, музыкально-ритмическую способность и эмоциональную отзывчивость на музыку. Огромная роль творческого восприятия музыки на всех этапах работы над музыкальным произведением показана В. Л. Дранковым (1973) на примере творчества Ф. И. Шаляпина. Блок памяти включает запоминание, сохранение и воспроизведение музыкальной информации. Блок творческой переработки музыкальной информации включает в себя музыкальное мышление и музыкальное воображение.
В то же время одаренность музыкантов-инструменталистов зависит от психомоторных способностей и даже от анатомических особенностей. Так, музыкально-педагогическая практика показывает, что «пианистическая одаренность невозможна при очень маленькой руке» и что «для пианистов очень важна хорошая растяжка между пальцами руки, что предполагает наличие широкой ладони. Последним (так же, как и баянистам) «противопоказано» слишком короткое туловище, ибо в этом случае практически невозможен визуальный самоконтроль за мануальной техникой, затруднено взаимодействие исполнителя с инструментом. Специалисты по духовым инструментам указывают, что успешность освоения того или иного инструмента в значительной мере зависит от особенностей строения губ исполнителя» (Цагарелли Ю. А., 2008, с. 30). [61]
И. А. Курбатова (1993) выявила комплекс характеристик музыкально одаренных подростков и подростков со средними музыкальными способностями, достоверно отличающих их от подростков контрольных групп. У первых оказались на более высоком уровне интеллектуальные, эмоциональные и двигательно-координационные характеристики.
Интеллектуальный компонент музыкальной одаренности представлен сенсорно-перцептивными музыкальными способностями, способностью к структурированию акустического материала, логическим мышлением на вербальном материале, а также успеваемостью по общеобразовательным предметам.
Эмоциональный компонент музыкальной одаренности характеризуется выраженной эмоциональной сензитивностью, которая лежит в основе формирования склонности к музыкальной деятельности и положительно коррелирует с интересом к искусству.
Двигательно-координационный компонент у музыкально одаренных подростков выразился в дивергентном взаимодействии двух полушарий и отсутствии ярко выраженного доминирования одной из рук при выполнении штрихового теста в отличие от контрольной группы, где доминировала правая рука.
Наряду с интересом к искусству и мотивацией к обучению музыки у музыкально одаренных подростков сильно выражено стремление к самоутверждению.
...
Музыкально одаренные дети показали большую продуктивность выполнения нотного дихотического прослушивания в сравнении с детьми со средними музыкальными достижениями, тогда как в выполнении речевого дихотического прослушивания таких различий не обнаружено.
Предположение о том, что в качестве одного из задатков успешной музыкальной деятельности выступает такое соотношение функциональных асимметрий по переработке речевой и музыкальной (нотной) информации, когда они не отличаются друг от друга по знаку, статистически не подтвердилось.
Полученные в исследовании результаты согласуются с имеющимися в литературе данными о меньшей степени выраженности показателей функциональной асимметрии мозга у людей, профессионально занимающихся музыкой. Аналогические результаты обнаруживаются в ряде исследований, связанных с одаренностью в других областях (Лукьянчикова и др., 2006). Например, при изучении математической одаренности также была выявлена связь успешности в данной сфере с меньшей выраженностью показателей функциональной асимметрии в профиле латеральной организации мозга.
Панюшева Т. Д., 2007, с. 83.
М. Мантуржевска (1986) выделяет свойства, определяющие музыкальный талант: 1) эмоциональная и перцептивная чувствительность к музыкальным явлениям и феноменам; 2) дар ассимиляции и аккумуляции разнообразной информации в сочетании с музыкальным эмоциональным и когнитивным опытом; 3) способность к обретению музыкальной компетентности; 4) высокий уровень музыкальной активности и инициативы; 5) постоянное стремление к музыкальному совершенству.
Ряд исследователей (Тонкина Н. Н., 1972; Блинова М. П., 1974) связывают творческую одаренность, в том числе и музыкальную, с особенностями высшей нервной деятельности, а именно с оригинальностью образного мышления (второй сигнальной системой по И. П. Павлову).
В музыковедении и музыкальной психологии, как и в общей и дифференциальной психологии, широко обсуждается вопрос о наследуемости или приобретаемости музыкального таланта. Приводятся данные как «за», так и «против» каждой из этих позиций.
Д. К. Кирнарская приводит ряд примеров в пользу наследуемости музыкального таланта. Например, три сестры композитора А. Даргомыжского и рано умерший брат демонстрировали блестящее музыкальное дарование: брат был лучшим учеником первой скрипки Мариинского театра, сестры были выдающимися исполнительницами на арфе. У Шостаковича мать была профессиональной пианисткой, а отец неплохо пел; мать А. Скрябина подавала большие надежды как концертирующая пианистка, но рано умерла. Таких примеров можно привести еще много. Однако имеются и другие случаи. У Глюка, Шумана, Берлиоза, братьев Антона и Николая Рубинштейнов, выдающегося пианиста XX в. Артура Рубинштейна семьи были совершенно не музыкальными. Поэтому исследователь музыкальной одаренности Р. Шутер-Дайсон (Shuter-Dyson, 1994) вынужден говорить о «неуловимом наследственном факторе» (с. 186), полагая, что талант музыканта мог быть унаследован от какого-то дальнего родственника, чья жизнь осталась вне поля зрения биографов таланта. В доказательство своей правоты Шутер-Дайсон и К. Габриэль (Shuter-Dyson, Gabriel, 1981) приводят данные Г. Ревеша (1953): в 86 % случаев у обоих музыкальных родителей появляется музыкальный ребенок, в 60 % случаев – если музыкален только один из родителей, и в 25 % случаев – если ни один из родителей не проявляет признаков музыкальных способностей.
