Книга Мотивация и мотивы, страница 94. Автор книги Евгений Ильин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мотивация и мотивы»

Cтраница 94
12.4. Мотивация преступного (делинквентного) поведения

О преступном (делинквентном, от лат. delinquens — правонарушитель) поведении, как разновидности отклоняющегося поведения, говорят тогда, когда субъект выбирает противоправный способ удовлетворения потребностей, желаний, снятия психической напряженности — применяет физическую силу или оружие с целью нанесения травмы, увечья или лишения жизни. В этом случае преступный замысел превращает агрессивное поведение в преступление.

Мотивация преступного поведения может отражать не только агрессию, но и другие противоправные поступки: принятие взятки, воровство и т. д. Поэтому она имеет самостоятельное значение, привлекая в последние годы все большее внимание юристов. Свидетельством этому является коллективное исследование юристов и психологов, оформленное в виде монографии («Криминальная мотивация»). Этот труд оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, криминалисты, профессиональной задачей которых является выяснение мотивов преступления, высказывают отдельные здравые и для психологов даже передовые мысли (очевидно, потому, что они ближе стоят к реальной жизни, чем последние, рассуждающие о мотивах абстрактно, отстраненно), а с другой стороны, среди них тоже нет единого понимания мотивации и мотивов, тем более что они опираются на работы психологов.

Один из ведущих криминалистов академик В. Н. Кудрявцев (1978) мотивацию преступного поведения понимает как процесс формирования мотива преступления, его развития и оформления, а затем и реализации в фактических преступных действиях. Он считает, что мотивацию надо отличать от механизма преступного поведения как по объему, так и по содержанию этих понятий. Мотивация, с его точки зрения, не охватывает всего механизма, потому что последний включает осуществление принятого решения и самоконтроль (с чем трудно не согласиться). Но В. Н. Кудрявцев не включает в мотивацию и оценку ситуации субъектом, и предвидение им последствий своих действий, и принятие решения. Выходит, что человек, совершая преступление, действует как бы вслепую.

В. В. Лунеев (1980) считает, что все перечисленные элементы входят в мотивацию:

* * *

Будучи динамичным процессом, мотивация… связана со всеми элементами преступного поведения: актуализацией потребности, возникновением и формированием мотива, целеобразованием, выбором путей достижения цели, прогнозированием возможных результатов, принятием решения. [27]

Однако в мотивацию В. В. Лунеев включил и анализ наступивших последствий, и даже раскаяние и выработку защитного мотива, что к мотивации, как процессу формирования замысла преступления, не относится. Таким образом, у него понимание мотивации слишком расширено, а у В. Н. Кудрявцева — заужено.

Противоречия имеются и в понимании криминологами мотива. Большинство авторов понимает мотив как побуждение: «осознанное побуждение (стремление) к совершению конкретного целенаправленного поступка (волевого акта), представляющего общественную опасность и предусмотренного уголовным законом в качестве преступления» (С. А. Тарарухин, 1977), «внутреннее побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить преступление», «побуждение, которым руководствовалось лицо, совершая преступление» (Б. С. Волков, 1982). Правда, побуждение у криминологов — скорее основание поступка, а не энергетический импульс, заставляющий субъекта проявлять активность. Так, К. Е. Игошев (1974) понимает мотив преступного поведения как сформировавшееся под влиянием социальной среды и жизненного опыта личности побуждение, которое является внутренней непосредственной причиной преступной деятельности и выражает личностное отношение к тому, на что направлена преступная деятельность.

Упирая на то, что мотив преступного поведения — это побуждение, В. Н. Кудрявцев в то же время замечает, что о мотиве преступления можно говорить только тогда, когда уже появились или формируются такие элементы преступного поведения, как объект или предмет воздействия, цель или средство достижения преступного результата. При этом не уточняется, идет ли речь о представляемой или же реальной цели и средствах ее достижения. Если верно последнее (а на такое понимание наталкивает следующая фраза В. Н. Кудрявцева: «…Нет основания усматривать преступную мотивацию в самих искаженных потребностях или интересах, взглядах или чувствах человека, который ничего противоправного не совершил. От деформации этих элементов личности до реального поступка может быть достаточно большая дистанция») [28], то следует только один вывод: нет преступления — значит, нет и преступного замысла, мотива. Однако неосуществленное намерение не означает, что этого намерения не было. Очевидно, что автором вольно или невольно преступное поведение отождествлено с преступным мотивом, который в случае отсрочки или недостижения в данный момент цели переходит в мотивационную установку. Человек еще не преступник (и может им так и не стать), но уже социально опасен, поскольку имеет решимость (намерение) совершить преступление. Поэтому не очень убедительной выглядит критика И. И. Карпецом (1969) взглядов западных криминалистов, говорящих об «опасном состоянии» личности.

Понимание этого важно для профилактики преступлений, которая должна состоять не только в устранении условий для их совершения, но и в изменении взглядов и установок личности, т. е. в ее воспитании и перевоспитании. С этим, очевидно, согласен и В. Н. Кудрявцев, поскольку пишет, что знание мотивов преступного поведения облегчает планирование мер индивидуальной профилактики и прогнозирование будущего поведения субъекта, дает представление о содержании, глубине и степени устойчивости его антиобщественных взглядов; в ряде случаев знание мотивов позволяет судить об условиях формирования личности, а также о ситуации, в которой возникло преступное намерение.

Таким образом, если для уголовного права существует только один аспект — совершено преступление или нет, то для правоохранительных органов и педагогики этого недостаточно: необходимо выявлять замыслы, особенности личности, могущие привести к появлению мотивов и мотивационных установок преступного поведения.

Отсутствие устоявшихся взглядов на сущность и структуру мотива приводит В. Н. Кудрявцева к очевидным противоречиям. Он утверждает, что о мотиве преступления можно говорить только тогда, когда уже появились или формируются: объект воздействия, цель и средство достижения преступного результата, и тут же пишет, что не следует допускать такую крайность, при которой в мотив включаются именно эти элементы, иначе он начинает охватывать всю субъективную сторону умышленного преступления. Но разве это не разумно — рассматривать всю субъективную сторону, т. е. всю структуру мотива?

Из-за придания преступлению только правовой основы В. Н. Кудрявцев делает вывод, что один и тот же мотив в зависимости от ситуации может быть побуждением как к преступлению, так и к правоправному действию. Но если существует намерение совершить преступное действие (как конечная стадия формирования мотива), то этот мотив не может не быть криминальным.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация