— Джентльмены, первая цель вашей работы, естественно, должна состоять в получении денег от клиентов и обеспечении их безопасного хранения на наших номерных счетах.
Бовэй был суетливым парнем, ходившим взад-вперед вдоль своего стола, пока мы все развалились в кожаных креслах. Мысленно я закатывал глаза, думая о том, что эту комнату стоило назвать «залом засыпания». Затем он улыбнулся, обнажив свои зубы-отмычки, и скорчил жуткую гримасу, которая могла бы напугать впечатлительную школьницу.
— Однако ваша вторая и более важная цель состоит в том, чтобы сделать эти деньги недоступными для клиента до тех пор, пока UBS не сможет извлечь из них пользу.
Эти слова заставили нас собраться и прислушаться. Бовэй взял черный маркер и написал «10 миллионов» на большом листе белой бумаги, висевшем на пюпитре.
— Давайте, к примеру, скажем, что ваш клиент разводит скот в Техасе и хочет перевести на номерной счет 10 миллионов долларов. Разумеется, мы ему помогаем.
Еще одна долгая зловещая улыбка.
— Он понимает, прочитав и подписав наш контракт, что его 10 миллионов долларов не будут приносить никаких процентов, если только он не даст нам особых инструкций по инвестированию, и что мы будем брать с него по три процента в год просто за управление его деньгами, а также списывать с его счета издержки и комиссии, связанные со сделками. Однако наш счастливый ковбой доволен тем, что он не платит никаких налогов на свой капитал, поэтому наша минимальная комиссия кажется ему привлекательной.
В сказанном не было ничего удивительного. Именно так управляли секретными счетами все швейцарские банки. Вы платили им комиссию за то, чтобы ваши секреты оставались секретами, а налоговые органы не хватали вас за задницу, однако вы не зарабатывали ни копейки процентов, если только не просили банк вложить ваши деньги во что-нибудь.
— Но теперь мы делаем творческий ход, — сказал Бовэй. — Вы говорите своему клиенту, что вам очень жаль его денег, которые просто так без дела лежат в Женеве, и предлагаете ему срочный депозит со ставкой пять процентов. «Прекрасно!» — говорит он, и мы забираем его деньги на год, в конце которого сумма превращается в 10,5 миллионов долларов.
Бовэй написал эту новую цифру под первой.
— Это выглядит достаточно привлекательно?
Конечно, это был привлекательно. Клиент зарабатывал полмиллиона долларов, не облагавшихся налогом, и не делал для этого ровным счетом ничего.
— А теперь, — напыщенно сказал Бовэй, — вы просто ждете, пока вашему ковбою внезапно не понадобятся эти деньги, а рано или поздно это случается со всеми нашими клиентами, и вы ссужаете их обратно по довольно разумной процентной ставке.
Что? Конечно, к концу этого первого тренинга я уже чертовски устал, но предложенная нам схема очень была похожа на мошенничество. Сначала вы заставляете клиента отдать вам 10 миллионов на год, однако затем он внезапно хочет купить какую-то недвижимость, а вы оглушаете его новостью:
— Мистер Эрп, боюсь, что мы не можем отдать вам ваши 10 миллионов до истечения срока депозита. Однако UBS может выдать вам кредит на сумму до 90 процентов от вашего капитала, 9 миллионов долларов. Вы понимаете, что мы должны оставить миллион долларов на счете в качестве обеспечения, и мы просим за это прощения. И само собой, банковский кредит предполагает определенные платежи и проценты. Однако наша ставка достаточно привлекательна и вы обеспечите себе необходимую ликвидность.
Понимаете? Сначала UBS зарабатывал комиссионные на том, что хранит деньги этого парня, а затем зарабатывает еще и на том, что кредитует его собственными деньгами! И знаете что? Клиент остается счастлив! Он получает то, чего хочет, и не думает ни о каких налогах! Я не мог поверить своим ушам, но эта схема успешно работала.
Если у меня и оставались какие-либо сомнения в том, что UBS «творчески» относится к американскому налоговому законодательству и точно знает, что могут, а чего не могут делать американцы со своими деньгами, находящимися за границей, то в дальнейшем они полностью рассеялись. UBS имел сотни отделений во всех штатах. Там работали адвокаты и сертифицированные бухгалтеры, знавшие американское банковское и налоговое законодательство от корки до корки. Однако в охоту за деньгами в США могло ездить не больше 30 сотрудников американского отдела, которых руководство вновь собрало в зале заседаний.
На сей раз инструктаж проводил не Бовэй, а невысокий лысый чувак из отдела «Безопасности и соответствия законам». После его лекции я подумал, что название этого отдела стоит изменить на «Отдел обхода законов и прикрытия задницы». Нашего лектора звали Ганс, у него был сильный швейцарско-немецкий акцент, и он был одет, как типичный швейцарец, в аккуратный черный костюм и белые носки.
Мне казалось, что он вот-вот достанет откуда-нибудь стек и начнет бить им по ладони.
— Джентльмены! Прошшу слушшат меня вниматэлно. Рано или поздно в ходе ваших путешествий амэриканские тамошенники наверняка остановят фас и начнут задавать непростые вопросы. Фы должны быть готофы!
Я слушал его и думал, как все это странно похоже на фильм времен Второй мировой войны с Отто Премингером, а мы — на нацистских агентов, которых отправляют в Нью-Йорк.
— Иттак, продолжил Ганс, — фы никокда не храните имена и телефонные номера своих клиентов в мобильных устройствах. Затем он постучал по своему лысому черепу. — Фы храните их сдесь, ф сфоих головах. А если фам так уж нужно везти с собой какие-то финансовые данные, то фы обязаны хранить их только на зашифрованных ноутбуках, которые мы фам выдадим. Этто понятно?
Я изо всех сил боролся с искушением вскочить, вытянуть руку к солнцу и крикнуть «Хайль UBS!». Конечно, я этого не сделал, но там и тогда я решил для себя, что никакой зашифрованный ноутбук я брать в США не буду, как не буду и запоминать сотню имен и телефонных номеров клиентов. Я понимал, что не буду раздавать направо и налево брошюры с информацией о номерных счетах, однако, с другой стороны, я не собирался вести себя как иностранный шпион, охотящийся за ядерными секретами. Если что-то и могло заставить меня насторожиться, то это было то, что я услышал от Ганса.
— Итак, джентльмены. Што фы будете делатть, если фас останофят таможенники и начнут задафать фопросы? У фас есть три сценария. Прежде всего фас спросят, едете ли фы в Штаты по делам или на отдых. Что фы скажете?
Один из моих коллег сказал:
— По делам. Вы никогда не должны лгать.
— Неверно! — Ганс хлопнул по столу. — Фы фсегда путешестфуете ради разфлечения!
В таком духе все продолжалось еще около часа, и я был вынужден признать, что некоторые из мыслей Ганса все же заслуживали внимания. Однако в целом этот парень показался мне уж очень мерзопакостным, и я решил придумать свой собственный план «безопасности и соблюдения правил» — хотя бы потому, что нестандартные шаги снижали для меня опасность быть пойманным. Мне повезло, поскольку я здесь был единственным американцем. В конце занятия Ганс заявил, что его следующее занятие будет «отшень интэрэсным» и будет посвящено скрытому наблюдению и отрыву от слежки. Да, ребята из UBS ни хрена не шутили.
