Рерик не стал приближаться к зверю. Он остановился в отдалении и запел низким рокочущим голосом. Тягучая мелодия, наполненная странными звуками, мигом успокоила медведя. Он с любопытством уставился на человека, словно вопрошая, что тому нужно. Похоже, он тоже узнал Рерика.
Мысль спросить зверя, где находится его обидчик, возникла неожиданно, неосознанно. Кто лучше знает лес, чем его хозяин? Но как это сделать, чтобы медведь сообразил, что от него хочет странный человек?
Дедко мог вопрошать птиц и зверей, они ему отвечали на своем языке, и он их понимал. Но Рерик не достиг таких высот. Для этого требовались долгие годы общения с дикой природой. Однако юноша немало повозился с Одинцом и понимал медведей, как даже Чтибор не мог. Поэтому в свою песнь он начал постепенно вплетать вопросительные нотки. Мол, что у тебя стряслось? Где твой обидчик?
И медведь понял! Дико взревев, он несколько раз прокрутился на месте, а затем потопал в заросли, время от времени оглядываясь на Рерика, словно приглашая его идти за собой.
Шли недолго. Глубокий яр в чащобе был неизвестен юноше. Его густо заплели ветки кустарника, и рассмотреть что-либо было невозможно. Зверь остановился над яром, тихо хрюкнул, словно сказал: «Здесь!» и совершенно бесшумно удалился – так, как это могут только медведи. Похоже, он не горел желанием сразиться с вепрем.
И Рерик его понимал. Обычно медведь выходит победителем в схватке с кабаном, но это был не тот случай – слишком крупным был зверь. Рерик наконец узрел его следы, и у юноши засосало под ложечкой – это же какой гигант прячется в яру?! Откуда он пришел? Не было секретом, что звери передвигаются между островами вплавь – ищут лучшие места для кормежки. Но, похоже, вепря на Русию наслали злые духи.
Рерик никому не рассказал о своем открытии. Однако медведя отблагодарил – принес ему огромный кусок пчелиных сот, наполненных медом. Рерик хотел лично убить вепря. Это было очень опасно, но дело того стоило. Этот подвиг он хотел свершить для своей возлюбленной Гюзели.
Юноша выехал за валы Русии на рассвете. Рогатина, которую он приготовил для охоты, впечатляла. Мало того, что она была длиннее, чем принято, так еще и рожон был размером с широкий наконечник берберского дротика, который воины Кордовы называли «харба». (Берберы, как и Моше бен Сахл, все еще гостевали у русов, постепенно перенимая их обычаи.)
Рерик заказ рожон лучшему кузнецу Русии, и тот отковал наконечник рогатины на славу, не забыв снабдить его еще и крестовиной. Она препятствовала слишком глубокому проникновению оружия в рану, чтобы удерживать зверя на безопасном расстоянии.
Древко рогатины – искепище – Рерик сделал более длинным, чем полагалось, толстым и прочным, чтобы можно было принять нападавшего зверя на рогатину, уперев ее конец в землю. За материал древка юноша не волновался – грушевое дерево изобиловало свилями, поэтому сломать его практически невозможно. Чтобы легче было держать оружие, искепище он обмотал ремнями.
Как Хельга догадалась, что Рерик покинет город именно в это утро, можно было только гадать. То, что она отправилась на прогулку в гордом одиночестве, не вызвало у стражи никаких подозрений. Своенравная невестка хакана часто так делала. Она прекрасно владела любым оружием, а ее чистокровный араб мог унести Хельгу от любой опасности.
Впрочем, Русия уже давно не видела на своих берегах вражеских отрядов. И хазары, и варяги, и печенеги знали, что любое нападение на воинственных русов обычно заканчивалось одним и тем же – хорошей подкормкой для рыб и крабов. Мертвых врагов не хоронили, а бросали в воду, – чтобы не поганить свою землю.
Хельга сначала потеряла Рерика из виду. Разозлившись, она прибавила ходу, но юноша заехал в такие дебри, что особо не разгонишься. Тогда Хельга начала искать следы Боро и, конечно же, нашла. Она была прирожденной охотницей, немало времени провела на ловах, поэтому свободно читала следы коня Рерика.
Юноша хотел застать вепря, когда тот окажется в своей лежке. Если другие кабаны при виде человека обычно старались убежать, то страшный зверь, наоборот, кидался на любого, кто осмеливался встать на его пути. Вход в яр Рерик уже нашел; именно по этой узкой, хорошо протоптанной тропке всегда ходил вепрь, и юноша намеревался встретить его у лаза – большой прорехи в сплошной занавеси из веток кустарника.
Однако в этот день все повернулось не так, как планировалось. Зверь припозднился. Он славно попировал на огородах русов и, отягощенный безразмерным брюхом, неторопливо пробирался через заросли к вожделенной лежке. И надо же было такому случиться, что араб Хельги пересек ему путь.
Злобно хрюкнув, вепрь безо всякой подготовки рванулся вперед. Его огромные клыки уже готовы были пропороть бок лошади, но чуткий араб не мог не услышать, как ломится сквозь кусты громадная туша кабана.
Конь совершил немыслимый прыжок вверх, Хельга не удержалась в седле и грохнулась на землю, а ее верный араб взбрыкнул, ударил копытами вепря и рванул прочь с места происшествия, развив немыслимую скорость. Хельге здорово повезло; конь оглушил вепря, который на некоторое время потерял ориентацию. Иначе зверь тут же и разорвал бы ее на куски.
Хельга быстро пришла в себя, бросилась к ближайшему дереву и начала карабкаться вверх. И все бы хорошо, да деревце впопыхах она выбрала молодое и тонкое. Рассвирепевший вепрь начал своими клыками подрывать корни, деревце зашаталось, и Хельга в диком испуге начала звать на помощь.
Рерик сначала увидел коня. Араб, весь в пене, промчался мимо него, особо не выбирая дороги. А затем юноша услышал истошный женский вопль; конечно же, он понятия не имел, кто зовет на помощь, так как конь мелькнул мимо него и исчез, словно сквозь землю провалился. Опознать его Рерик просто не успел.
На этот раз Боро не испугался. Для него вепрь не был таким страшилой, как медведь. Тем более что Рерик не раз охотился на кабанов с седла. Юноша быстро оказался на месте события, но при взгляде на вепря у него затряслись поджилки. Зверь оказался немыслимо огромен! Это было какое-то волосатое чудище с огромными клыками, которыми вепрь мог пронзить брюхо лошади насквозь.
Но у Рерика и мысли не мелькнуло сбежать. Он соскочил на землю и крикнул вепрю, который увлеченно ковырял землю, наблюдая за тем, как деревце с Хельгой клонится к земле все ниже и ниже:
– Эй, зверюга! Я здесь! Сразимся?
Вепрь грузно развернулся, какое-то время с недоумением разглядывал Рерика – мол, откуда ты взялся? – а затем, грозно хрюкнув, кинулся на юношу. Низко пригнувшись и уперев искепище в землю, юноша ждал. В голове вдруг стало пусто, будто ветер вымел все мысли, по спине побежала струйка холодного пота, а широко расставленные ноги предательски дрогнули.
Зверь налетел на рожон со всего размаху. Рерик едва успел поставить рогатину под нужным углом. Страшный визг смертельно раненного зверя ударил по ушам с такой силой, что на какое-то время юноша оглох. Он с трудом удерживал искепище в руках, потому что зверь был очень живуч (как и все кабаны) и в дикой ярости пытался дотянуться до Рерика. Так продолжалось довольно долго. Для Рерика борьба с вепрем вообще показалась бесконечной. Огромное напряжение пожирало его силы, мышцы, казалось, вот-вот порвутся, едкий пот заливал глаза, а сердце готово было выскочить из груди.
