Мы согласились и договорились встретиться с ним у Стены Плача во второй половине дня, хоть и не знали толком, зачем.
Я родился в Лос-Анджелесе в 1940 году, и для меня исторический памятник – любое здание, которое старше меня. Но на Святой земле понятие «старый» приобретает совершенно другое значение: здесь этого звания удостаивается лишь то, что существует как минимум 20 столетий. Путешествуя по Израилю, мы однажды подошли к зеленой долине; Адам провозгласил, что именно на этом месте Давид убил Голиафа. Мы взобрались на частично раскопанные стены Иерихона – места, заселенного людьми уже десять тысяч лет. Мы увидели Мертвое море с высоты древней крепости Масада.
Оказалось, что Адам повел нас в Старый город Иерусалима под конец поездки не из-за археологии. Рассмотрев устремленные ввысь каменные стены и заглянув в глубины вертикальных шахт, которые я про себя окрестил туннелями во времени, мы оказались у основания южных ступеней ко Второму Храму, который был разрушен почти две тысячи лет назад.
– Видите что-нибудь необычное в этих ступенях? – спросил Адам. Во время экскурсий он часто озадачивал нас подобными вопросами. Так получилось, что накануне вечером я прочитал в путеводителе как раз об этой лестнице.
– Они неровные, – ответил я.
– Да! А почему? Может быть, строители Второго Храма просто проявили небрежность? Или подрядчик попался недобросовестный? Или ступени искривились со временем? Осела земля? Или произошло землетрясение? – Адам обожал делиться собственными выжимками древней мудрости.
– Они неровные для того, чтобы мы задумались, – ответил я. Адам на протяжении нашего путешествия цитировал Ветхий Завет. Обычно его мнения расходились с тем, что писали в наших современных путеводителях, но в этот раз он согласился.
– Да. Большинство ступеней в мире ровные. Ведь не хочется споткнуться, когда поднимаешься к себе в спальню с чашкой утреннего кофе. И не хочется уделять внимание каждой ступени, когда заходишь в какое-то здание. Но строители Второго Храма хотели, чтобы каждый входящий сюда замедлял шаги, думал, прежде чем действовать, и углублялся в сущность своей жизни и того, что он может здесь узнать.
Сущность. Была ли она причиной, по которой мы с Давин прилетели из Лос-Анджелеса в Иерусалим, почти две недели довольствовались едой из отелей и отказались от финального «забега» по магазинам? Может быть, конечной целью нашего путешествия было просто постоять на этих неровных ступенях – задержаться и обратить внимание? Может быть, в этом суть моей жизни?
Когда Адам, Давин и я стояли рядом на этих древних ступенях, а через ласковую тишину вечных сумерек пробивались отголоски дорожного движения, я понял, что жизнь в своей основе проста. В центре самых запутанных загадок находится самая верная истина – сущность вопроса. Я вспомнил одно занятие по медитации, на котором ел одну-единственную изюминку целых 20 минут.
Потом мы в сгущающихся сумерках сошли по двухтысячелетним ступеням Второго Храма, уделяя внимание каждому шагу, как того и хотели строители древности. И с каждым шагом я ощущал, что в эти мгновения живу по-настоящему. Наверное, к этому стремился Торо.
Обращайте внимание на все неровные ступени жизни.
Инструмент № 54
Наш путь
Прологи завершились. И встает вопрос о вере окончательной. Скажем, верить окончательно нужно в выдумку. Пора уж выбирать.
Уоллес Стивенс. Лирические отступления на гобое
И если станет жить невмоготу,
Я вспомню давний выбор поневоле:
Развилка двух дорог – я выбрал ту,
Где путников обходишь за версту.
Все остальное не играет роли
[76].
Роберт Фрост. Неизбранная дорога
Вот и пришло время прощаться. Но я обеспокоен еще одной мыслью, которая донимала меня с самого начала. Возможно, вы тоже задавались этим вопросом.
«Как мне выбирать инструмент для конкретной ситуации?»
Я мог бы облечь ответ во множество слов, но предпочитаю простой инструмент – честность.
Вот мой ответ: я не знаю. Экспериментируйте.
Отбрасывает ли это вас на исходные позиции? Вовсе нет.
Я надеюсь, что эта книга помогла вам расширить кругозор и теперь вы будете видеть двери там, где раньше вашему взору представали одни стены, и сможете укрываться за перегородками там, где когда-то чувствовали себя незащищенным и со всех сторон уязвимым.
Говоря коротко, я надеюсь, что эта книга пробудила в ваших уме и сердце внимание к альтернативам. Это начало, а не конец.
А что узнал я, пока писал эту книгу?
1. Писать книгу – большой труд; этот процесс приносит удовлетворение, но не всегда удовольствие.
2. Инструменты личного развития присутствуют в моей жизни больше, чем мне казалось.
3. Человеческие способности практически безграничны.
4. Нечто противоположное привычному может оказаться эффективнее.
5. Я не знаю ответов на все вопросы. Более того, мне известны далеко не все важнейшие вопросы.
В одной пещере жили трое отшельников. Однажды мимо проскакала лошадь бледно-золотистого цвета с белой гривой.
Через два года первый отшельник сказал:
– Какая красивая белая лошадь.
Через три года второй отшельник заявил:
– Она не белая, а золотая.
Прошло пять лет, прежде чем третий отшельник объявил:
– Если вы будете столько болтать, я уйду!
Хотя обособленность является неотъемлемой частью человеческой натуры, я призываю вас делиться своим опытом использования инструментов личного развития. Говорите об этом с друзьями. Сообщите мне, какие инструменты оказались для вас самыми эффективными. Какие полезные инструменты личного развития вы обнаружили сами?
Давайте поддерживать связь и разделять друг с другом путь, по которому идем. Когда мы испытываем радость в своей жизни, разве нам нужно что-нибудь еще?
Об авторе
За свои семьдесят три года Алан Фокс успел столько, что хватило бы на несколько жизней. Он получил высшее образование в таких областях, как бухгалтерия, педагогика и филология. Алан был консультантом по вопросам налогообложения в национальной бухгалтерской компании, основал собственную юридическую фирму, а в 1968 году открыл бизнес в сфере коммерческой недвижимости, который сейчас насчитывает более 70 крупных доходных объектов в одиннадцати штатах.
Алан – учредитель, редактор и издатель Rattle
[77], одного из самых уважаемых литературных журналов в США. Он называет себя практикующим прагматиком и входит в совет директоров нескольких некоммерческих организаций. В этой книге в концентрированном виде представлено самое полезное, что Алан извлек из своего богатого опыта работы, а также из увлечения поэзией, трех браков и воспитания шести детей. Алан делится с вами преимуществами, которые стали результатом его раздумий, успехов и ошибок.
