Заначка оказалась значительной, и в течение последующих сорока восьми часов вечеринка продолжалась уже в доме Гарта. Когда он, наконец-то, заснул на несколько часов в воскресенье днем, она изучила содержимое его письменного стола. В нем содержались, предсказуемо, стопки медицинских журналов и несколько обожженных трубок для курения мета. Менее ожидаемым было помятое фото ребенка, завернутого в розовое одеяло. Кэти было написано карандашом на обратной стороне, а в нижнем ящике стола она обнаружила большую коробку витаминных добавок из рептилий. После осмотра стола, она понажимала кнопки музыкального автомата. К сожалению, там не было ничего, кроме джем-групп, но ей не нужно было слушать Кейси Джонс,
[265] она и так четко шла по его стопам. Микаэла пролистала все пять сотен каналов на его эль гигантико ТВ, останавливаясь только для того, чтобы посмотреть рекламные ролики, где торгаши были самыми громкими и агрессивно взывали к слушателям своими слушайте-меня-или-умрите голосами. Она попыталась сделать заказ на пылесос Шарк с вакуумной очисткой, и хотела получить его по почте на свой старый адрес в Вашингтоне. Она сомневалась, что заказ придет; хотя ее звонок принял мужчина, Микаэла была уверена, что на самом деле выполняли заказы именно женщины. Разве не женщины обычно получают такую работу? Дерьмовую работу?
Если вы видите унитаз без кольца, думала она, знайте, что где-то поблизости находится женщина.
— Трум говорил мне, что у него есть лучшее дерьмо из того, что когда-либо было, и он не лгал, — сказал Гарт, ведя ее к трейлеру. — Я имею в виду, пойми меня правильно — он был одержимым, и врал почти все время, но это был тот редкий случай, когда он не врал.
Трейлер имел дыру в стене, которая была окружена короной того, что выглядело как подсохшая кровь — но, конечно же, на самом деле её там не было. Она, должно быть, галлюцинирует — как это довольно часто случается с людьми, которые в течение длительного времени находятся без сна — так говорил самопровозглашенный эксперт на Америка Ньюс — последнее, что она краем глаза видела перед началом её путешествия к зеленым холмам родного города в Аппалачах.
— Ты тоже видишь дыру в трейлере? — Спросила она. Теперь ее голос был похож на голос из сказки. Казалось, его производил репродуктор, прикрепленный к макушке головы Микаэлы.
— Да, да, — сказал он. — Она там есть, все в порядке. Слушай, Микки, Трум называл эту новую штуку Фиолетовой Молнией, и я получил образец перед тем, как дикая женщина вышла на сцену и убила Тру и его кореша. — Гарт на мгновение отвлекся от темы. — Парни, у него была самая тупая татуировка. Какашка из Саут Парка? Тот, который постоянно поет и танцует? Она была на кадыке. Кто делает татуировки какашек на кадыке? Скажи мне. Даже если это остроумно, если какашка поет и танцует, она все равно остается какашкой. Все, кто смотрит на тебя, видят какашку. Не моя специальность, но я проконсультировался, и ты не поверишь, какая это боль, вывести что-нибудь подобное.
— Гарт. Стоп. Перемотка. Дикая женщина. Это ты о женщине, о которой говорят всем люди в городе? Они держат её в тюрьме?
— Угу. Она совсем сбрендила. Мне повезло сбежать. Но это уже вода под мостом, ссаки в канализационной трубе, новости прошлой недели, и т. д. и т. п… Не важно. И мы должны быть за это благодарны, поверь мне. Что имеет значение, так это те великолепные кристаллы. Трум не мог выкурить все, он ушел в Саванну или еще куда-то, но он собирался это сделать, понимаешь? Проанализируй это, а затем выдай свою версию. У него был двухгалонный мешок этого дерьма, и часть его может находиться где-то там. Я постараюсь найти.
Микаэла на это надеялась, потому что необходимо было пополнить запасы. Они выкурили резервы Гарта за последние несколько дней, даже скурили пепел, упавший на ковер и пару мелких кристалликов, которые обнаружили под диваном, Гарт настаивал, чтобы она чистила зубы после каждой сессии с бонгом.
[266] «Именно поэтому у наркоманов-метамфетаминщиков очень плохие зубы», — сказал он ей. — «Они высоко парят и забывают об элементарной гигиене».
Мет повредил ей горло, и эйфорический эффект давно уже был не тот, но он не давал ей заснуть. Микаэла была почти уверена, что заснет во время поездки — казалось, что это неминуемо, — но как-то ей удавалось оставаться в сознании. И все ради чего? Трейлер, криво стоящий на цементных блоках, был совсем не похож на Источник Понимания. Она могла молиться только о том, чтобы Фиолетовая Молния не была фантазией затуманенного дурью мозга Гарта Фликингера.
— Давай, — сказала она, — но я не пойду с тобой. Там могут быть призраки.
Он посмотрел на нее с неодобрением.
— Микки, ты репортер. Спец по новостям. Ты же знаешь, что призраков нет.
— Я знаю, что нет, — сказала Микаэла из репродуктора на макушке, — но в моем нынешнем состоянии, я бы все равно их увидела.
— Я не хочу оставлять тебя наедине с собой. Я не смогу дать тебе пощечину, если ты начнешь клевать носом.
— Я сама себе дам пощечину. Иди и возьми. Просто постарайся побыстрей.
Гарт поднялся по ступенькам, попробовал дверь и приложился к ней плечом, когда она не поддалась. Она распахнулась, и он ввалился внутрь. Мгновение спустя он высунул голову из бордовой дыры в боковой части трейлера, на лице блуждала широкая ухмылка.
— Не ложись спать, красавица! Помни, я доберусь до твоего носа в один из этих прекрасных дней!
— Помечтай, паршивец, — сказала она, но Гарт уже затащил голову внутрь. Микаэла услышала грохот и звуки падения, когда он начал поиск неуловимой Фиолетовый молнии. Которую копы, наверняка, забрали и спрятали в хранилище вещдоков в департаменте шерифа, если только они не забрали его по домам, своим бабам.
Микаэла забрела в руины метизготовительного гаража. Его окружали обугленные кусты и почерневшие деревья. Никакой метамфетамин не будет изготавливаться здесь в будущем, ни фиолетовый, ни другой. Она хотела бы знать, взорвался ли гараж сам собой, из-за поломок метизготовительного оборудования, как это обычно и было, или это сделала женщина, которая убила метамфетаминщиков. Вопрос был запоздалым, но сама женщина заинтересовала Микаэлу, пробудив естественное любопытство, то, которое заставило ее исследовать комод Антона Дубчека, когда ей было восемь лет, и, в конце концов, привело в журналистику, где вы должны исследовать все ящики — и те, что были в их домах, и те, которые они носили с собой. Та часть ее разума была все еще активна, и ей пришла в голову мысль, что она может не спать и без метамфетамина Фликингера. Так как она не могла оставить некоторые вопросы без ответа.
