— Да, я это знаю, — сказал Клинт. Он затащил офицера в прачечную, где они могли поговорить наедине.
— Я был первым человеком в моей семье, который смог закончить колледж. Заламывание рук в женской тюрьме вряд ли было для меня шагом вперед. Но, знаете, я видел, как вы заботитесь об этих девчонках. И я знаю, что, несмотря на то, что многие из них сделали плохие вещи, большинство не испорчены до конца. Да, я хочу помочь… — офицер поморщился и потер рукой редеющие волосы на висках. Вы могли ясно видеть, что он был учителем, представить, как он ходит вокруг кафедры, рассказывая об огромной разнице между легендой о Хэтфилдах и Маккоях и исторических фактах вражды,
[287] как его пальцы все сильнее и сильнее потирают виски, пока он, с волнением и энтузиазмом, погружается в тему лекции.
— Так помоги, — сказал Клинт. Если бы ни один из офицеров не согласился остаться, он попытался бы удержать тюрьму и без них, и наверняка бы потерпел неудачу. Терри Кумбс и новый парень руководили остатками полицейских сил. Они могли бы подбить и других мужчин города, если на то возникнет необходимость. Клинт видел, как Фрэнк Джиари смотрел на заборы и ворота в поисках слабых мест.
— Вы, правда, верите в это? Думаете, она — колдунья? — Тиг произнес слово колдунья, как Джаред произносил слово серьезно — как в: «Вы серьезно хотите увидеть мою домашнюю работу?»
— Я верю, что у нее есть какое-то влияние на то, что происходит, и, что еще более важно, я верю, что люди вне стен этой тюрьмы в это верят.
— Вы действительно верите, что она колдунья. — Тиг опять одарил его взглядом все подозревающего учителя, типа: Парень, а ты часом не обкурился?
— Вообще-то, да, — сказал Клинт и поднял руку, чтобы Тиг помолчал, хотя бы мгновенье. — Но даже если я ошибаюсь, мы должны удержать эту тюрьму. Это наша обязанность. Мы должны защищать каждого из наших заключенных. Я не разрешу Терри Кумбсу с его фляжкой, или Фрэнку Джиари, или кому-либо еще, даже поговорить с Евой Блэк. Ты ее слышал. Несет она бред или нет, она обладает гениальной способностью бесить людей. Она будет продолжать это делать, пока кто-то не потеряет разум и не убьет ее. Кто-то или все вместе. Сжигание на костре с повестки дня не снимается.
— Вы не верите в это.
— Вообще-то, верю. Бригады Пылеуловителей тебе о чем-нибудь говорят?
Тиг прислонился к одной из промышленных стиральных машин.
— Хорошо.
Клинт обнял его.
— Спасибо.
— Ну, это все же моя работа, хоть и глупая, вы же знаете, не стоит благодарности. Как думаете, сколько нам нужно продержаться?
— Не долго. Максимум, несколько дней. Как бы там ни было, она так говорит. — Он понял, что говорит о Еве Блэк, как древний грек говорил о злобном божестве. Это было возмутительно, и все же очень похоже на правду.
2
— Подождите-подождите-подождите, — сказал Рэнд Куигли, после того, как Клинт пересказал все во второй раз. — Она собирается покончить с этим миром, если мы позволим копам ее забрать?
Это было почти в точности то, во что верил Клинт, но он предпочитал некоторую утонченность.
— Мы просто не можем позволить местным полицейским увезти ее, Рэнд. Суть в этом.
Бледно-карие глаза Рэнда моргнули за толстыми линзами его очков в квадратной оправе, а его черные брови сошлись на переносице, как дородные гусеницы. — А что насчет ЦКЗ? Я думал, вы разговариваете с ЦКЗ?
Тиг пришел на помощь.
— ЦКЗ было дерьмом. Док придумал это, чтобы мы остались.
На этом моменте Рэнд начинает артачиться, подумал Клинт, и все заканчивается. Но Рэнд только коротко посмотрел на Клинта, а затем повернулся к Тигу.
— До них ничего не дошло?
— Нет, — сказал Клинт.
— Ничегошеньки?
— Ну, пару раз мне ответил автоответчик.
— Бля, — сказал Рэнд. — Это пиздец.
— Ты сам это сказал, дружище, — заметил Тиг. — Мы все еще можем рассчитывать на тебя? Если кто-то захочет что-то начать?
— Да, — сказал Рэнд, его голос звучал обиженно. — Конечно. Они управляют городом, мы управляем тюрьмой. Вот как это должно быть.
Веттермор был следующим. Изложенный план действий внес немного разнообразия в его грустные думы.
— Меня совсем не удивило бы, если бы Девушка-воин, Убийца наркоманов была колдуньей. Я даже не удивлюсь, если кролики выпрыгнут из карманных часов и начнут прыгать по лужайке. То, что вы мне говорите, не безумнее Авроры. Для меня это ничего не меняет. Я здесь до расхода.
А вот Скотт Хьюз, в свои девятнадцать самый младший из команды, сдал ключи, пистолет, шокер и все остальное снаряжение. Если ЦКЗ не собирался забирать Еву Блэк, он не останется. Он не был чьим-то белым рыцарем; он был обычным христианином, которого крестили в лютеранской церкви прямо здесь, в Дулинге, и он не хочет пропустить воскресную проповедь.
— Вы мне нравитесь, ребята. Вы не похожи ни на Петерса, ни на других подобных херов в этом месте. И меня нисколько не волнует, что Билли — гей или что Рэнд — слегка пришибленный. Вы, ребята, в порядке.
Клинт и Тиг проследовали за ним через входную дверь тюрьмы и вышли во двор, чтобы попытаться переубедить.
— И Тиг, ты всегда был крутым. Вы тоже в порядке, доктор Норкросс. Но я здесь не собираюсь подыхать.
— Разве кто-то говорил о смерти? — Спросил Клинт.
Юноша прыгнул в свой пикап, обутый в огромные зимние покрышки.
— Вернитесь к реальности. Вы знаете кого-нибудь в этом городе, у кого нет пистолета? Вы знаете кого-нибудь в этом городе, у кого нет двух или даже трех?
Это было правдой. Даже в пригороде Аппалачей (пригородом его можно было назвать с большой натяжкой; у них, в Дулинге, были Фут Локер
[288] и Шопуэлл, но ближайший кинотеатр был только в Орле), почти у каждого был пистолет.
— И я был в департаменте шерифа, доктор Норкросс. У них там стойки с М4.
[289] Другие штуки тоже есть. Линчеватели наверняка появятся здесь после похода в оружейную комнату полицейского участка. Без обид, но вы с Тигом можете взять те Моссберги,
[290] которые мы храним в нашей оружейке, и засунуть их в свои задницы.
