В какой-то момент Лила оказалась с ребенком в руках.
— Ты последний мужчина на Земле, или первый? — Спросила она его.
Александр Питер Байер зевнул.
— Извини, Лила. Он не разговаривает с копами. — Тиффани стояла рядом с ней в углу гостиной.
— Это почему?
— Мы учим их этому смолоду, — сказала Тиффани.
С момента их приключений они стали подругами. Лиле нравилось, как Тиффани ездила по городу на лошадях, носила белую ковбойскую шляпу, настаивала, чтобы дети подходили и гладили шеи животных, и ощущали, насколько они мягкие и теплые.
2
Однажды, не зная чем заняться, Лила и Тиффани обыскали Дулингское отделение Юношеской Христианской Ассоциации,
[303] не зная точно, что они искали, зная только, что это было одним из немногих мест, которые не были исследованы. Они нашли множество вещей, некоторые были интересными, но ничего такого, что им действительно было нужно. Там была туалетная бумага, но её запасы и в Шопуэлле еще не закончились. Также там были коробки с жидким мылом, но с годами оно превратилось в розовые кирпичи. Бассейн высох; ничего не осталось, кроме слабого, вяжущего запаха хлора.
Мужская раздевалка была влажной и сырой; Роскошные пятна плесени — зеленые, черные, желтые — охватывали стены. Мумифицированный труп какого-то дикого животного лежал в дальнем конце комнаты, его лапы были задраны в воздух, а его морда застыла в диком смертельном оскале, губы растянулись, обнажив ряд острых зубов. Лила и Тиффани постояли минутку, молча созерцая первый писсуар из шести, расположенных в ряд.
— Прекрасно сохранился, — сказала Лила.
Тиффани придала своему лицу удивленный вид.
— Этот? — Указывая на животное.
— Нет. Этот. — Лила похлопала по писсуару, при этом ее обручальное кольцо щелкнуло по фарфору. — Мы можем забрать его для нашего музея. Мы можем назвать его Музеем Утраченных Мужчин.
— Ха, — сказала Тиффани. — Вот что я скажу, это жуткое гребаное место. И поверь мне, я знаю что говорю, потому что сама путешествовала по некоторым настоящим жутким местам. Я могла бы написать тебе путеводитель по потным, темным, трахнутым метамфетаминовым пещерам Аппалачей, но это действительно жуть. Я знала, что мужские раздевалки — жуткое место, но это хуже, чем я могла себе представить.
— Тут, вероятно, было получше, прежде чем он стал таким древним, — произнесла Лила… но ей стало любопытно.
Они воспользовались молотками и зубилами для того чтобы сбить замки с шифром со шкафчиков. Лила нашла остановившиеся часы, бумажник, полный бесполезной зеленой бумаги и бесполезных пластиковых прямоугольников, мертвый смартфон, ставший бесполезным в текущей ситуации, брелок, изъеденные молью брюки, и спущенный баскетбольный мяч. Шкафчик Тиффани был не намного лучше: почти полная коробочка драже Тик-так и выцветшая фотография лысого мужчины с волосатой грудью, стоявшего на пляже с маленькой смеющейся дочкой, сидевшей у него на плечах.
— Спорим, Флорида, — сказала Тиффани. — Вот место, куда они едут, когда получают бабосы.
— Наверное. — Фотография заставила Лилу подумать о собственном сыне, что, по ее мнению, было контрпродуктивно — не то, чтобы она могла от этого удержаться. Мэри рассказала ей новости о Клинте, пытавшемся удержать офицеров в тюрьме, и Джареде, прячущем их тела (другие наши тела, подумала она) на чердаке демонстрационного дома. Она больше не хочет о них слышать? Еще пара женщин появилась после Мэри, но никто из них ничего не знал о двух ее мужчинах, да и зачем им это? Джаред и Клинт были на космическом корабле, и космический корабль улетал все дальше и дальше, между ними были множество световых лет, и, в конце концов, корабль совсем улетел бы из галактики, и это был бы конец. Финита ля комедия. Когда она должна начать их оплакивать? Или уже начала?
— Ой, — сказала Тиффани. — Не надо.
— Что?
Но Тиффани что-то прочитала на ее лице, увидев на нем безнадежность и неразбериху.
— Не позволяй этому взять над тобой верх.
Лила вернула фотографию в шкафчик и закрыла дверцу.
В спортивном зале наверху, Тиффани вовлекла ее в игру под названием Л-О-Ш-А-Д-К-А. Призом была почти полная коробка Тик-так. Они накачали баскетбольный мяч. Ни у кого из них не было способностей к игре. Дочь Клинта, которая оказалась не его дочерью, справилась бы с ними обеими с легкостью. Тиффани кинула по кольцу в бабушкином стиле,
[304] коварство, которое Лила нашла достойным этой девчушки, хотя и милым. Когда она сняла пальто, можно было увидеть, как беременный живот Тиффани торчит, словно лампочка.
— Почему Дулинг? Почему мы? Те еще вопросы, не так ли? — Лила побежала за мячом. Брошенный Тиффани мяч отскочил и подкатился к пыльной трибуне справа от судейских столиков. — У меня есть теория.
— Есть теория? Давай-ка послушаем.
Лила бросила баскетбольный мяч прямо от столиков. Он миновал корзину на пару автомобильных корпусов и отскочил во второй ряд противоположной трибуны.
— Это было убого, — сказала Тиффани.
— Ты единственная, с кем я могу поговорить.
— Я это понимаю.
— У нас есть пара врачей и несколько медсестер. У нас есть ветеринар. У нас есть куча учителей. Кейли знала, как обращаться с электричеством, и хотя она покинула нас, Магда тоже может справиться. У нас есть плотник. У нас есть пара музыкантов. У нас есть социолог, который пишет книгу о новом обществе.
— Да, и когда это будет сделано, Молли сможет распечатать её чернилами из ягодного сока. — Тиффани захихикала.
— У нас есть эта отставная инженер-профессор из университета. У нас есть швеи, садовники и повара из Инь-Ян. Дамы из книжного клуба организовывают групповую психотерапию, чтобы женщины могли поговорить о вещах, которые они потеряли, и вытянуть некоторых из грусти и печали. У нас даже есть коневод. Видишь?
Тиффани подобрала баскетбольный мяч.
— Видишь что?
— У нас есть все, кто нам нужен, — сказала Лила. Она спустилась с трибуны, и стояла со скрещенными руками у судейских столиков. — Вот почему нас выбрали. Все основные навыки, которые нам нужны, чтобы здесь выжить.
— О'кей. Возможно. Может быть. Звучит очень похоже на правду. — Тиффани сняла ковбойскую шляпу и обмахивалась ей. Ситуация её явно забавляла. — Ты такой крутой коп. Раскрываешь все тайны.
