Эрика хранила молчание. Неужели Миха солгал? Или лжет Майкл? В любом случае ей будет нелегко пережить, что один из тех, кого она любит больше всех на свете, обманывает ее. Она вышла из кухни, не проронив ни слова. Безупречный обернулся и посмотрел вслед сестре. Затем вернулся к забытому им бутерброду с тунцом. Но его вкус на этот раз показался не таким уж восхитительным. Как бы он ни пытался замарать и запятнать сестру, она оставалась самым прекрасным созданием на свете.
38
Было поздно, когда они добрались в Нью-Джерси. Решили, что Миха переночует в доме Ганнибала, в одной из комнат для гостей. Миха не возражал: ему уже порядком надоели гостиницы. В тот вечер он не планировал встречаться с Эрикой, а Ганнибалу не хотелось отклоняться от прямого пути, теряя время, чтобы закинуть Миху к нему домой. К тому же к концу пути настроение у обоих улучшилось, и они начали смеяться и шутить, почти как братья — Ганнибал ни с кем другим не общался подобным образом.
Ганнибал продолжал сыпать шутками, когда они вошли в дом и поднялись по широкой лестнице наверх.
— Так что не боись: ты мне нравишься. Ты совсем желторотый, но я ценю твой оптимизм.
— Благодарю, — ответил Миха со сдержанным сарказмом.
Поднявшись на второй этаж, они вошли в огромный белый холл, из
которого несколько дверей вели в спальни. Миха остановился у второй из них. Здесь он сегодня переночует: он всегда спал в этой комнате, когда оставался у Ганнибала. Но Ганнибал остановил его. Было еще только девять вечера: слишком рано, чтобы ложиться в постель. И Ганнибал предложил поиграть в компьютерные игры или посмотреть какой-нибудь фильм, пока их не сморит. Оба направились в конец холла, в комнату Ганнибала.
— Йо, говорю тебе, эта фигня не несет никакого смысла. Это как долбаный... оксюморон, или как его там... — взревел Ганнибал.
— Да что с тобой, брат? Ты сегодня настроен против всех и вся?
— Да нет же, послушай, что я говорю. Это абсолютная бессмыслица. Христианский хип-хоп — это как... как одно большое гребаное противоречие. Хип-хоп должен нести в себе протест. Он должен бороться с системой. А не славить белого Иисуса и проповедовать смирение. Что это за херня?
В ответ Миха только раздраженно замотал головой.
— Что, тебе нечего возразить? — отреагировал Ганнибал на его молчание.
— Бык, я стараюсь не спорить с тобой и не воспринимать твои слова слишком серьезно.
— Ты прав, спорить со мной тебе не стоит. Но поверь, лучше бы ты воспринимал меня всерьез.
— Нет, чувак. Я даже не стану тебя слушать.
— Ничего не выйдет. Хочешь не хочешь, ты все равно слышишь мои слова.
Миха следовал за Ганнибалом, стараясь пропускать все мимо ушей. Они
подошли к двери, она распахнулась в темноту комнаты, и Ганнибал, занятый разговором, не обратил внимания на негромкие звуки, раздававшиеся в глубине — явно сексуального характера.
Он уже почти произнес «све...», когда его прервал голос из темноты:
— Йо, Бык, это ты? Погоди, не включай свет. Дай мне пару минут.
— Чертов ниггер, какого хрена ты опять трахаешься в моей спальне? — прорычал Ганнибал, узнав голос Мука. — В доме чуть ли не тыща комнат, а ты продолжаешь таскать шлюх в мою. Проваливай, да побыстрее!
Это зашло слишком далеко, и уже много лет назад. Если раньше подобные случаи вызывали лишь легкое раздражение на того, кого Ганнибал считал почти братом, то уже давно озлобление стало расти и превратилось в нечто большее. Ганнибал прикрыл дверь. Миха, стоявший далеко от двери, спросил его, в чем дело, и Ганнибал собирался ответить... как вдруг его поразила одна мысль. Там, в темноте, он успел заметить очертания силуэтов, и что-то зацепило его, какая-то странность... Действуя чисто интуитивно и не раздумывая, Ганнибал вновь распахнул дверь и скомандовал: «Свет».
Комната озарилась яркими огнями ламп, застигнув врасплох невезучую парочку.
— Твою мать, а ну убирайтесь отсюда! — заорал Ганнибал, пораженный открывшимся зрелищем. Услышав столь бурную реакцию, Миха бросился в комнату.
— Что такое? — выпалил он до того, как успел разглядеть сцену в деталях. — Ох...черт! — только и смог воскликнуть Миха.
Оба молча застыли в дверях, не веря собственным глазам: перед ними в постели сплелись два голых мужских тела, процесс был в самом разгаре. Мук находился сверху, а подставлял ему Жнец.
Все четверо молчали и не двигались, потрясенные случившимся.
Наконец сгоравший со стыда Мук прервал молчание:
— Бык, это не то, о чем ты подумал.
— Что... что это за херня? — проронил Ганнибал.
— Йо, брат. Я тебе все объясню.
Мук и Жнец наконец отлепились друг от друга.
— Объяснишь, что? Что ты трахаешь мужиков?
— Брат, ты не понимаешь.
— Что я должен понимать? Что ты гребаный гомосек?
— Эй, я не гомосек! — нагло заявил Мук.
Ганнибал не мог поверить своим ушам:
— Что?! Ты только что трахал мужика, или мне показалось?
— Да, я иногда трахаю в задницу, но я не гомик.
— О чем ты? — Ганнибал был совершенно сбит с толку. Он переглянулся с Михой: — Эй, ты понимаешь, что за херню он несет?
Вместо ответа Миха развел руками в полном замешательстве.
Муку было стыдно, что Ганнибал застал его за таким делом. Но еще хуже — что Миха присутствовал при этой сцене.
— Слушай, просто выйдите и дайте мне одеться. А потом я все тебе объясню, — Мук почти умоляюще глядел на друга.
Но Ганнибал перестал что-либо воспринимать:
— Вот что: ты и твой дружок-пидор сейчас уберетесь отсюда. Потому что между нами все кончено, и здесь нечего объяснять, — заявил Ганнибал, с твердостью ставя крест на многолетней дружбе. В этот момент Жнец стал торопливо одеваться. Мук последовал его примеру, но двигался гораздо медленнее.
— Да ладно тебе, Бык. Скажи всем, чтоб ушли, и давай поговорим, — повторил Мук. Он даже не просил, а униженно умолял. Миха почувствовал жалость к чуваку и неловкость оттого, что был свидетелем происходящего.
— О чем говорить? Ты пидорас, а я не имею дел с пидорасами, так что убирайся ко всем чертям, — прорычал Ганнибал, подчеркнув каждое слово выразительной интонацией.
Рассерженный Мук повторил:
— Послушай, я же сказал, что я не педик. Я иногда трахаю мужиков в зад, но я не педик.
Подобная логика была для Ганнибала за пределами понимания.
— Ты что, ненормальный? А знаешь, мне наплевать, кто ты. Гомик, педрила, жополаз, голубец — выбирай, что нравится. Только убирайся отсюда.
