Я закричала. Боль прожгла руку и растеклась по всему телу. Джейсон в ужасе отшатнулся. Я обхватила локоть здоровой рукой, но боль не прекращалась. В первый раз с начала учебного года я разрыдалась перед одноклассниками.
Джульетта подбежала к нам одновременно с миссис Тиг. Ее глаза блестели от ярости. Она оттащила Джейсона от меня и заорала:
– Идиот ненормальный!
Я хотела было удивиться, но боль перекрывала все и не давала сосредоточиться.
– Что здесь происходит? – вмешалась миссис Тиг.
Джульетта оттолкнула учительницу и Джейсона и села на пол рядом с моей партой.
– Ты в порядке?
– Нет. – Я убрала ладонь с поврежденной руки и показала ей багровые пятна, растекающиеся по белой водолазке. – Он порвал пересаженную кожу.
Джульетта выругалась.
Джейсон, кажется, был на грани обморока. В классе началась суматоха. Даже миссис Тиг присела рядом и смотрела на меня глазами, полными ужаса. Только Джульетте удавалось сохранять самообладание.
– Нужно позвонить твоему врачу. Где телефон?
– В рюкзаке, – выдохнула я. – У школьной медсестры должно быть обезболивающее. Очень больно.
Джульетта кивнула:
– Пойдем.
Она помогла мне встать со стула. Вместо того чтобы подать трость, Джульетта подставила плечо под мою здоровую руку.
Миссис Тиг взяла наши рюкзаки и мою трость.
– Я отнесу это в кабинет, – сказала она и схватила Джейсона за руку. – А ты пойдешь со мной. Немедленно!
10
ОТЕЦ БЫЛ В БЕШЕНСТВЕ. В конце концов, он юрист, а значит, обвинения и угрозы – смысл его жизни. Он находился в кабинете директора за закрытыми дверями, а я на другом конце коридора в медпункте, но даже здесь были слышны его приглушенные яростные вопли. На данный момент он уже пообещал отправить Джейсона за решетку, засудить его родителей, подать в суд на школу и добиться увольнения миссис Тиг.
Отец начал очередную тираду, и я вздрогнула.
– Если мне потребуется еще одна операция, он сотрет эту школу с лица земли.
Коди, мой врач и сиделка, грустно улыбнулся и закрепил на руке повязку.
– Я не удивлюсь, если потребуется. Кожа не должна была так просто порваться. Рубец с внутренней стороны локтя получился слишком толстым. Когда вернешься домой, договорись о встрече со своим хирургом. И не перегружай себя во время сеансов физиотерапии.
Когда Джульетта сообщила отцу о случившемся, он немедленно позвонил моим врачу и психотерапевту, чтобы те приехали в школу. Я так и не поняла, что это было: импульсивное решение или попытка еще больше запугать сотрудников школы, которых он собирался стереть в порошок.
Я и без того чувствовала себя нелепо: как можно было так легко порвать мне кожу? А теперь отец устроил тут настоящий спектакль. И в довершение ко всему, сюда приехали мои личные врачи. Лучше не придумаешь. Хорошо, что хоть Коди был рядом: единственное доброе лицо посреди всего этого хаоса.
– Сам скажи Дэниэлу, чтобы сильно меня не грузил, – попросила я Коди. – Мне он ни за что не поверит. Он же просто обожает мучить меня.
– Знаю, – хихикнул Коди. – Я видел пару ваших занятий. Этот парень – настоящий псих и садюга!
Мы с Коди дружно расхохотались, и в этот момент в кабинет вошел мой отец вместе с доктором Пэриш.
– Она смеется? – с удивлением спросил отец. Его лицо озарила улыбка. – Ты просто волшебник, Коди.
– Это вряд ли. Просто я дал ей мощное обезболивающее.
– Так вот в чем твой секрет? – поинтересовалась доктор Пэриш. – У меня она ни разу не улыбнулась.
– Потому что вы убиваете радость во всем, – буркнула я. – Вы слишком серьезная.
– Твое душевное здоровье – это действительно серьезно, Элла. Я бы хотела, чтобы ты относилась к нашим встречам более серьезно.
– Ну, как она? – спросил отец у Коди, а затем обратился ко мне: – Ты в порядке?
– Да, все нормально.
– Я буду заходить каждый день и осматривать ее, пока рана не закроется. Где-то через неделю должно зажить. И пусть ее посмотрит хирург. На всякий случай.
– Хорошо, я договорюсь на сегодня. С ней сейчас можно поговорить? Директор и полицейские хотели бы задать пару вопросов.
– Она на сильном обезболивающем, но сознание не должно быть помутнено.
– Хотелось бы, – пробормотала я, следуя за отцом по коридору.
– Сюда. – Папа придержал дверь в небольшую комнату для переговоров. – И ты тоже, Джульетта!
Я оглянулась на Джульетту, которая сидела за столом в приемной. До сих пор не могла поверить, что она помогла мне. Мы встретились взглядами, когда она проходила в кабинет мимо меня, но Джульетта быстро отвернулась. Очевидно, помощь в экстренной ситуации не делала нас друзьями.
Прежде чем я успела войти в переговорную, дверь в кабинет директора отворилась, и двое полицейских вывели оттуда Джейсона в наручниках. Вид у него был подавленный. Вслед за Джейсоном показались его разъяренные родители. Я поспешила в комнату для переговоров, но мама Джейсона увидела нас и окликнула меня.
– Мисс Коулман?
Я задержала дыхание и обернулась:
– Моя фамилия Родригес, а не Коулман.
Мама Джейсона нахмурилась, но не стала задавать лишних вопросов.
– Мой сын хотел бы вам кое-что сказать.
Она гневно посмотрела на Джейсона, и тот вяло извинился. Его «прости» было примерно таким же искренним, как мое «все в порядке».
Джейсон не мог оторвать глаз от моей перевязанной руки. Коди пришлось отрезать рукав выше локтя, чтобы осмотреть рану, и теперь мои шрамы были выставлены напоказ. Мне стало противно от того, что Джейсон смотрит на них.
– Кажется, ты добился своего, – сказала я, вытянув руку, чтобы он мог получше рассмотреть. – Ну так что? Я правда настолько страшная, что могу получить приз?
Я так разозлилась, что вспомнила о других шрамах, на запястье, только когда Джейсон вскрикнул от ужаса. Я проследила за его взглядом, устремленным на следы моей попытки самоубийства. Его родители сделали то же самое, и все мы невольно ахнули.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Убежать куда-нибудь, спрятаться и плакать, пока не умру от обезвоживания, но я не могла. Не могла проявить еще большую слабость после того, как он узнал мою тайну. Поэтому я не сжалась от стыда и ужаса, а закатала второй рукав и позволила Джейсону в полной мере насладиться моим позором.
– Смотри внимательно, чтобы завтра рассказать друзьям во всех деталях. Жду не дождусь ваших остроумных шуточек на эту тему.
Я протянула к нему руки, и он отшатнулся.
