– Почему ты такой вредный?
Фыркнув, я с вызовом посмотрел на нее:
– Возможно, потому, что меня с помощью шантажа вынудили помолвиться с главной ведьмой Голливуда.
Кайли вновь уставилась на меня и гневно топнула ногой.
– Твой отец здесь, а с ним приехал Закари Голдберг, – сказала она и молниеносно исчезла за дверью.
Ничего себе! Я вышел за ней из кухни. Там действительно был мой отец в компании одного из самых известных кинорежиссеров в Лос-Анджелесе. Они стояли за диваном, пили пиво и весело обсуждали «Грин-Бей Пэкерс».
– Привет, пап. Что ты здесь делаешь?
Меня не так шокировало его появление, как улыбка до ушей, с которой он меня поприветствовал.
– А вот и виновник торжества!
Пока я пытался скрыть свое изумление, он энергично меня обнял.
– Сынок, ты ведь знаешь Закари Голдберга?
В полном оцепенении, я пожал руку своему кумиру.
– Мы не были знакомы лично, и это большая честь для меня. Я с детских лет слежу за вашим творчеством!
По моей талии скользнула цепкая ручка, и я с улыбкой представил Кайли режиссеру.
– А, да, – сказал Закари, поцеловав Кайли в щеку. Стандартное приветствие противоположного пола в Лос-Анджелесе. – Мои поздравления счастливой парочке! После вашей внезапной помолвки и вплоть до премьеры «Принца-друида» про вас будет говорить весь Голливуд, можете не сомневаться.
Кайли мягко сжала мою талию, как бы говоря «видишь, я была права».
– Надеюсь, только хорошее. – У нее был такой вид, будто она сказала что-то гениальное.
Меня едва не стошнило от этого клише. Если бы у нее ума было вполовину от коварства, она была бы гением.
Закари вежливо посмеялся вместе с ней.
– Только очень хорошее, – пообещал он, посмотрев на меня. – Особенно про тебя, Брайан. Поднялась большая шумиха вокруг твоей роли в «Принце-друиде». Твой отец сегодня показывал мне съемочный материал. Очень впечатляет.
Я пытался сдержать удивление, но голова уже кружилась. Закари Голдберг был одним из моих любимых режиссеров всех времен. Он обладал незаурядным талантом и получил больше номинаций на Оскар, чем Стивен Спилберг. Непросто было заслужить его похвалу.
– Спасибо, сэр.
– Прошу, зови меня просто Закари.
– Хорошо. Что ж, добро пожаловать. Чувствуйте себя как дома. Надеюсь, вам нравятся «Пэкерс», потому что фанаты «Пэтриотс» смотрят игры только в барах и с дешевым пивом.
Закари добродушно усмехнулся и покачал головой:
– Я бы с радостью остался, но дома ждет жена. Ты же понимаешь. – Закари весело поглядывал то на меня, то на Кайли. – Возможно, еще нет, но скоро точно поймешь!
Я использовал все свое актерское мастерство, чтобы заставить себя рассмеяться.
– Очень надеюсь.
Закари купился.
– Я хотел только заглянуть и познакомиться с тобой лично. Было бы здорово встретиться в ближайшее время. У меня есть великолепный сценарий романа «Алый Первоцвет», и, думаю, если ты будешь с нами, мы сможем начать съемки.
Вот это да! В этот раз я уже не сдерживал воодушевление:
– Вы экранизируете «Алый Первоцвет»?
Закари с интересом посмотрел на меня:
– Ты знаешь эту книгу?
Знаю ли я? Я ее обожаю! Я прочитал весь цикл романов. Убил бы за роль сэра Перси!
Закари ухмыльнулся.
– Я знал, что ты тот, кто мне нужен. Найдешь время встретиться на этой неделе?
– Секундочку!
Я повернулся к друзьям, увлеченным игрой, и позвал Скотти, своего ассистента. Он был таким пай-мальчиком, что товарищи постоянно над ним подтрунивали. С тех пор, как приехал Голдберг, краска не сходила с его лица, и он явно был счастлив, что я его позвал.
– Что такое, Брайан?
– Мы можем назначить встречу с господином Голдбергом на этой неделе?
– Найдем время.
– Я тоже приду! – вмешалась Кайли. – Могу пригласить отца. Знаете, он большой фанат Брайана! Уверена, что втроем мы уговорим его участвовать в картине.
Закари облизнул губы и одарил Кайли самой прекрасной улыбкой, на которую способен взрослый мужчина.
– Это было бы замечательно, Кайли.
Глаза у Закари загорелись, и я подумал, что, судя по всему, в этом и был его замысел. В Голливуде все решает влияние. Кем бы ты ни был, всегда непросто найти миллионы долларов финансирования для полнометражного фильма, а получить зеленый свет на съемки по классическому произведению, такому как «Алый Первоцвет», было почти невозможно.
– Я не читала книгу, – сказала Кайли, – но звучит восхитительно.
– О, так и есть. А ты бы выглядела сногсшибательно в костюме восемнадцатого века. Думаю, для тебя найдется роль в фильме, если тебе это интересно.
– Какое щедрое предложение, Закари! Спасибо!
Я потрясенно наблюдал, как эти двое очаровывали друг друга. Я мог ненавидеть Кайли, но должен был признать, что вдвоем мы имели огромную власть. Многообещающий голливудский красавчик и дочка владельца крупнейшей киностудии.
Кайли была права. Мы могли бы захватить этот город, если бы захотели. Проблема была в одном: я не хотел. Не потому, что для этого нам придется быть вместе. Как бы меня ни обольщала перспектива сыграть любимого персонажа в фильме любимого режиссера, я боялся, что Кайли слишком понравится чувство власти и она не сможет отпустить меня после вручения кинопремий. Так или иначе, меня засасывало в эту трясину все глубже.
14
НЕБОЛЬШОЙ РАЗГОВОР ПО ДУШАМ с Джульеттой мало что изменил в наших отношениях, но я была бесконечно благодарна ей за знакомство с Вивиан. У нас было не так много общего. Она профессионально занималась балетом и модно одевалась, а я любила книги и больше года не появлялась в торговых центрах. Тем не менее мы все равно чувствовали себя сестрами, воссоединившимися после долгой разлуки.
На следующий день мы снова обедали вместе, и она уговорила меня пойти делать домашнее задание к ней. Зная, что ждет меня дома, я с радостью приняла предложение.
Вивиан жила в крошечной квартирке в Западном Голливуде. Квартира была старой и обшарпанной, везде царил беспорядок. Честно говоря, она выглядела, как рукодельный магазин после взрыва, но здесь я почти сразу почувствовала себя как дома. В отличие от виллы отца.
– Не обращай внимания на бардак, – сказала Вивиан, сгребая ворох ярко-розового тюля и пристраивая его на спинку стула. – Я пыталась объяснить папам, что в доме должен быть порядок, но они отказываются меня слушать.
Ее отцы работали в столовой, заваленной яркими лоскутами ткани, пайетками, кружевами и перьями. Один сидел за швейной машинкой, а другой стоял, прикалывая булавками рукав к шикарному платью на манекене. Когда мы вошли, оба оторвались от работы и широко улыбнулись. Улыбки их были такими же ослепительными, как и платье, которое они создавали. Тот, который стоял, вытащил изо рта булавку и сказал:
