– Уже одиннадцать часов, а мы еще не лили свинец! Йоханнес, Анна, разве никто не хочет узнать, что ждет его в следующем году? Раньше это была ваша любимая забава на Новый год. А я пока позабочусь о наших новогодних булочках!
Немного неуверенно Йоханна встала и отправилась к кухонному шкафу. Хермина тоже поднялась вслед за ней – хотела помочь.
Пока в мастерской готовились к выливанию свинца, Анна продолжала сидеть на своем месте.
– Почему ты не идешь вместе с Йоханнесом? – спросила она Ванду. – Тебе же всегда и везде нужно сунуть свой нос.
У Ванды вдруг появилось ощущение, будто ее ударили под дых. Она растерянно посмотрела на кузину.
– Мы все равно видим бесформенные комки, в которых стараемся уловить все счастье мира, – улыбнулся Рихард Йоханне, которая подошла к столу с застывшим свинцом в тарелке.
– Гадание на свинце – это всего лишь новогодняя традиция, правда?
Потом он обратился к Ванде:
– А такой обычай есть в Америке?
Его теплое дыхание несло слова ей в лицо, как сладкие облачка. Она тут же позабыла о замечании Анны.
– Я… как бы это сказать… то есть…
Ванда беззвучно рассмеялась. Что дядя Петер подмешивает в пунш? Голова неожиданно становится ватной!
– Ты задаешь такие глупые вопросы! – прошипела Анна. – Разумеется, они знают о наших обычаях, они ведь когда-то были немцами, даже если большинство из них давно позабыло об этом.
– Анна! – Йоханна, нахмурившись, взглянула на дочь.
Анна резко отодвинула стул.
– Опять Анна? Я думаю, все это глупо. Вы такую канитель разводите вокруг Ванды только потому, что она приехала из Америки. Словно это какой-то рай на земле.
– Мы рады, что Ванда приехала к нам в гости, – тихо ответил ее отец. – И это совершенно не связано с тем, что она американка, просто она близка нам и пришлась всем по сердцу.
– Кажется, у всех здесь все так хорошо! – выпалила Анна и выскочила из комнаты.
Ванда была неприятно поражена и теперь растерянно смотрела на пустое место за столом. Причина такой злости Анны, конечно же, имела место. Весь вечер кузина зорко следила за каждым жестом, каждым взглядом Ванды и Рихарда. Анна неоднократно пыталась завязать разговор с Рихардом, но тот отделывался короткими ответами, чтобы тут же переключить внимание на Ванду.
При других обстоятельствах Ванде, возможно, было бы жаль Анну. Но вместо этого она испугалась, что остальные могут почувствовать ликование ее сердца.
– Думаю, мне нужно немного подышать свежим воздухом, – пробормотала она и тоже выбежала из комнаты.
Глава четырнадцатая
Снаружи стоял лютый мороз. Снег прекратился, но небо все равно было затянуто плотными светло-серыми тучами. Ни ярких звезд на небосводе, ни желтой луны этой ночью.
Ванда осталась стоять под навесом на расчищенной земле. В свете кухонного окна блестел свежий снег, будто вышитое стразами вечернее платье. «Что мама надела сегодня вечером?» – неожиданно задумалась Ванда. Несколько трогательных секунд она вспоминала шумные новогодние вечеринки, на которые ходила вместе с родителями. Наверное, было бы лучше никогда и не уезжать из Нью-Йорка… «Но тогда бы ты никогда не встретила Рихарда», – зашептал ей в тот же миг внутренний голос.
Что теперь будет? Она тяжело вздохнула в ночной тишине.
Мысль о том, что нужно снова вернуться за стол и делать вид, будто ничего не произошло, казалась невыносимой. С другой стороны, что вообще случилось? Может, она просто лишь нафантазировала, что Рихард интересуется ею? Ведь его поведение можно растолковать как внимательное отношение к гостье. А выходка Анны – всего лишь детский приступ беспочвенной ревности.
Скрип входной двери отвлек ее от размышлений. На улицу вышел Рихард.
Ванда знала, что это именно он.
Он подошел к ней, держа на руке ее пальто. Он осторожно помог девушке одеться. Потом присел на корточки и застегнул пуговицы на пальто. А после притянул Ванду к себе, словно это было нечто само собой разумеющееся.
Ванда стояла с опущенными руками, стуча зубами от холода и чувствуя, как его тепло постепенно обволакивает ее. Она боялась отреагировать слишком бурно и страстно, поэтому не ответила на его объятия.
– Не расстраивайся из-за Анны. Так должно было произойти. Лучше, чтобы она узнала все с самого начала.
– Что должно было случиться? – Мышцы на лице Ванды болели от холода, каждое слово, которое она выдавливала из себя, казалось вымученным. Желая взглянуть ему в глаза, она с трепещущим сердцем высвободилась из его объятий.
– Я влюбился в тебя. А что ты чувствуешь в душе, ты сама должна понимать, – улыбнулся он.
Ванда молчала. Стоило ли говорить, что теперь в мире ничего не было для нее важнее Рихарда? Что она еще никогда в жизни так страстно не желала мужчину? Она не боялась его слов, но не была готова к подобным ответам. Она опасалась большого нового чувства, в котором не было ничего детского.
– Я не знаю, что чувствую в душе, – наконец произнесла она.
– Все случается в новом году.
Прежде чем девушка успела понять, что произошло, Рихард поцеловал ее в лоб и обе щеки, но не в губы.
Его поцелуи словно отперли какой-то засов. Ванда вдруг стала совершенно спокойной, дрожь унялась. Рихард был прав, все возможно.
И все же она сказала:
– Но я – американка. В конце апреля я снова уеду. Я приехала в Тюрингию, вообразив, что смогу в отсутствие Марии как-то помочь семье. И… потом еще ситуация с моим… моим отцом. Но между тем я уже начала задумываться, не поменять ли билет и не уехать ли раньше. Все оказалось иначе, чем я себе представляла. Как всегда, в моей испорченной и бесполезной жизни!
Она сама не поняла, как у нее на глаза навернулись слезы. Ванда посчитала, что и ему лучше сразу все узнать о ней. А именно то, что она ни на что не годится.
– А теперь еще и Анна на меня рассердилась. Йоханна, чего доброго, скажет, что я воспользовалась гостеприимством. А Петер…
– Ванда! Прекрати себя мучить. Никто ничего подобного не скажет.
Рихард аккуратно встряхнул ее за плечи, а потом вытер слезы со щек большим пальцем.
– Между мной и Анной никогда ничего не было. Мы просто несколько раз вместе работали над особыми заказами. Она – хороший стеклодув, и я восхищаюсь ее работой. Вот и все. Наверное, есть и моя вина в том, что она нафантазировала себе больше, чем следовало бы. Мне давно стоило расставить все точки над i, сказать, что она меня не интересует как женщина. Но я просто не воспринимал серьезно ее фантазии. Она ведь почти еще ребенок!
– Я всего на два года старше ее, – всхлипнула Ванда и высморкалась.
