То, что современная солярная архитектура сулит перспективы и при перестройке старых зданий, демонстрирует цюрихский пример. В ходе ремонта двух высотных домов на 170 квартир фасады были оборудованы солнечными модулями. Таким образом, появилась солнечная батарея на 98 кВт, которая в состоянии если и не полностью, то все-таки на треть удовлетворить потребность в электричестве 500 жителей. Благодаря использованию тонкопленочных модулей, которые в состоянии преобразовывать солнечный свет в электричество в отсутствие прямого солнечного излучения, в производстве электричества принимают участие и северные фасады
[268].
Новые материалы, технологии и конструктивные методы дают возможность сочетать в архитектуре функциональность, эстетику и экологию. Хрестоматийный принцип «Баухауса» «form follows function» (форма следует за функцией) сменяется новым — «form follows energy» (форма следует за энергией). Главная изюминка данной концепции в том, что фасады и крыши становятся плоскостями, улавливающими энергию. С учетом повышающейся эффективности и понижающейся стоимости солнечных батарей речь в первую очередь идет не о минимизации энергетических потерь за счет компактности здания, а скорее о том, как добиться максимального извлечения энергии. Для этого форма постройки должна отвечать требованиям наиболее полного использования солярного и геотермального потенциала. Это изменит язык архитектурных форм XXI в., которые будут в большей степени учитывать местные условия и климатические особенности: в Мадриде нужно строить иначе, чем в Берлине или Хельсинки
[269].
Экологическое строительство соединяет различные компоненты в целостную продуманную систему: фасады зданий производят солнечное электричество и регулируют температуру, на крышах устанавливаются ветрогенераторы с горизонтальной осью вращения, децентрализованные системы на базе комбинированного производства электроэнергии и тепла удовлетворяют остаточную потребность в энергии, избыточное тепло аккумулируется в земле, встроенные в наружные конструкции здания вертикальные сады служат тепловым буфером и улучшают внутренний климат, очищаемые в пределах замкнутых циклов сточные воды сокращают потребление свежей воды, климатизация и освещение помещений регулируются в зависимости от времени суток и расположения здания, все использованные при строительстве материалы подлежат вторичной переработке. Это не утопия, а уровень современных технологий. Но без государственной поддержки потребуются еще десятилетия, прежде чем подобную передовую технику можно будет внедрить повсеместно, что в значительной степени зависит от длительных циклов эксплуатации и сноса зданий. Соответственно, в строительном секторе невелика и скорость внедрения инноваций. А ведь именно старые постройки обладают невероятным потенциалом экономии тепла
[270]. Вместе с тем экологическая санация зданий является малозатратной программой для создания рабочих мест, которая может принести большую пользу местному населению. Теплоизоляция, обновление отопительного оборудования, установка водяных насосов — все это ручной труд, который нельзя перевести в страны с низкими заработными платами. Пока экономическая привлекательность проведения санации старых зданий невелика. Подешевевших займов Банка развития для этого, по-видимому, недостаточно. В энергетике стимулом для структурных перемен стал Закон о возобновляемых источниках энергии, гарантирующий сбыт. Для экологического переустройства городов аналогичный инструмент пока не найден. Поэтому Фонд им. Генриха Бёлля опубликовал исследование о том, как можно при помощи начального финансирования мобилизовать масштабные частные инвестиции. Многообещающей видится система, предусматривающая премию за серьезные инвестиции в экономию энергии. Финансирование по аналогии с Законом о возобновляемых источниках энергии должно производиться из отчислений за использование ископаемых энергоносителей (нефти, газа)
[271].
Технологии и финансирование — два главных фактора на пути к углеродно нейтральному городу. Но в конечном счете экологическая строительная культура зависит от субъектов, взаимодействие которых формирует облик города, — инвесторов, архитекторов, строителей, гражданских инициатив, планировщиков и политиков, определяющих условия работы на местах. Долгое время энергоэффективность и устойчивость не играли большой роли в строительных профессиях. Все изменилось. Сегодня уже считается хорошим тоном разбираться в энергобалансе и экологических стройматериалах. В 2009 г. Союз немецких архитекторов передал федеральному министру строительства подписанный архитекторами, инженерами, специалистами по ландшафтному дизайну манифест «Это нужно миру», который представляет собой своего рода перечень добровольных обязательств специалистов по устойчивому планированию и строительству
[272]. Речь при этом идет не просто об оптимизации того или иного строительного объекта, но об изменении городских ландшафтов и перестройке инфраструктуры, требующих дальновидной политики, экономической привлекательности, законодательных актов и ясных приоритетов в сфере градостроительства.
Город для всех
Современные крупные города — слишком сложные образования, чтобы централизованно контролировать их «сверху вниз». Это особенно касается мегагородов в Азии, Африке и Латинской Америке. Разумеется, комплексное планирование строительства, транспорта, водо- и энергоснабжения, школьной системы и социальных услуг необходимо. Но оно невозможно без участия граждан на всех этапах планирования и принятия решений. В этом смысле особенно показателен был «Штутгарт XXI»
[273]. Граждане обретают уверенность в себе; гражданские инициативы действуют на том же (а зачастую и на более высоком) профессиональном уровне, что и администрация. Интернет расширяет возможности митинговой демократии, задавая новый формат получения информации и ведения дискуссий по вопросам общественного значения. Планы застройки, транспортные проекты, решения по эксплуатации частных домов можно выложить в Сеть и заранее обсудить. Официальные планы должны оставлять место самоуправлению, инициативе снизу и принципу конкурентности при принятии решений.
