Она шла ритмично, словно под музыку, пригнув голову против ветра и снега, и считала такты: столько-то шагов до угла, столько-то — до следующего угла, там подождать у светофора — пять, шесть, семь, восемь — и шагать дальше. Ветер трепал полы ее серого пальто, сквозь завесу колючих снежинок слабо мерцали огоньки рекламных щитов.
Без десяти минут двенадцать она дошла до поворота, у знакомой телефонной будки, заваленной снегом, повернула налево и направилась к своему дому, стоящему посреди двора.
Кварталы в этом городе сильно отличались друг от друга. В десяти кварталах дальше в сторону центра в такое время было бы рискованно стоять на углу улицы, ожидая автобуса. Но здесь, всего в полумиле от театра, квартал между Стэмом и Лесситер вполне безопасен — уединенный анклав тесно стоящих высоких зданий из красновато-коричневого песчаника и крошечных магазинов. Ее дом находился как раз между двумя проспектами. Она миновала фонарь, и ей осталось пройти всего два дома, когда из тени у черного хода выступил человек.
Она все еще пригибала голову против снега и сначала лишь почувствовала чье-то присутствие. Она остановилась. Он держал в руке револьвер. Она ощутила внезапный ужас и открыла рот, чтобы закричать — или умолять, или звать на помощь, — но револьвер громко выстрелил, и она почувствовала жгучую боль чуть пониже левой груди, а потом упала на спину на тротуар, в снег. Из раны хлынула кровь, быстро пропитывая серую ткань кавалерийского пальто.
Он стоял и смотрел на нее.
Быстро оглянулся через плечо.
Потом снова прицелился и дважды выстрелил ей в лицо.
Снег все шел. У тротуара стояла патрульная машина, ее огни бросали красные блики на залитый кровью снег вокруг тела. Два детектива из участка Мидтаун-Ист молча смотрели на мертвую девушку. Позади них двое патрульных, приехавших на вызов первыми, расставляли деревянные полицейские барьеры и картонные таблички с надписью: «Место преступления». Одного из детективов звали Генри Левин. Он работал в полиции с двадцати одного года; теперь ему было сорок шесть. Его напарнику было двадцать восемь. Он служил полицейским уже шесть лет, и лишь недавно его повысили до детектива третьего класса. Пластиковая карточка, прикрепленная к лацкану пальто, гласила, что зовут его Ральф Кумбс. На цветной фотографии он выглядел подростком.
— В жизни такого не видел, — сказал он.
— Угу, — откликнулся Левин.
— А ты?
— Видел, — вздохнул Левин.
Он посмотрел через плечо, туда, где двое патрульных расставляли барьеры. Одна из деревянных планок никак не хотела входить в нужные пазы. Патрульные тихо бранились.
— Всю ночь собираетесь возиться? — спросил Левин.
— Да эта хреновина никак не влезает, — пожаловался один из патрульных.
— Лицо — сплошное месиво, — проговорил Кумбс, качая головой.
— Бросайте это дело, — сказал Левин патрульным. — Идите-ка сюда.
Более крупный из двух патрульных отдал непослушную планку напарнику. Он подошел, неловко ступая по глубокому снегу, и встал, уперев руки в бока.
— Кто сообщил об убийстве? — спросил Левин.
— Парень один, шел домой с работы. Живет в этом же доме.
— Его имя?
— Я не знаю. Фрэнк! — крикнул он напарнику. — Помнишь имя того парня?
— Какого парня? — крикнул тот. Ему наконец удалось закрепить планку. Отряхивая перчатки от снега, он подошел туда, где первый патрульный, по-прежнему руки в боки, стоял рядом с Левиным. — О каком парне вы говорите?
— О том, кто нас вызвал, — сказал Левин.
— Да, я записал себе в блокнот, секунду. — Патрульный стянул с одной руки перчатку и стал листать блокнот. — Что-то не могу найти… Черт, куда же я его дел?
— Живет в том же доме, что и девушка, да? — вздохнув, спросил Левин.
— Ага.
— Это он позвонил в «911»?
— Ага. А спросите у него сами! Он там, внутри, с ребятами из отдела убийств.
Левин удивился.
— Они уже здесь?
— Приехали раньше вас.
— Как так?
— Они делали объезд, приняли сигнал «десять — двадцать девять».
— Пошли, — сказал Левин своему напарнику.
Два детектива из отдела расследования убийств стояли в холле рядом с парнем в коротком клетчатом пальто и синей вязаной шапке. Парень был высокий и худой и выглядел испуганным. Детективы, крупные и широкоплечие, выглядели самоуверенными. Они обступили худого испуганного парня с двух сторон.
— В котором часу? — спросил один из детективов, Моноган.
— Примерно в двенадцать тридцать, — ответил парень.
— То есть в половине первого? — уточнил второй детектив, Монро.
— Да, сэр.
— Как вы ее обнаружили? — спросил Моноган.
— Я возвращался домой с работы. Шел от метро.
— Вы живете в этом доме? — спросил Монро.
— Да, сэр.
— И вы шли домой? — спросил Моноган.
— От метро, — уточнил Монро.
— Да, сэр.
— Где вы работаете, что возвращаетесь так поздно?
— В банке, охранником, — ответил парень.
— Вы всегда возвращаетесь в это время? — спросил Моноган.
— В половине первого, — уточнил Монро.
— Да, сэр. Освобождаюсь в двенадцать и полчаса еду на метро. От станции идти один квартал. Я всегда иду до дома пешком.
— Тогда-то вы и нашли девушку? — спросил Моноган.
— Когда шли от метро, — уточнил Монро.
— Да, сэр.
— Смотрите-ка, кто здесь! — сказал Моноган, заметив Левина.
Монро взглянул на часы.
— Что это вы так долго, Генри?
— У нас был перерыв, — невозмутимо ответил Левин. — Не люблю пить кофе впопыхах.
— А это кто? — спросил Моноган.
— Мой напарник, Ральф Кумбс.
— Что-то, Кумбс, ты слегка позеленел, — сказал Монро.
— Как весенняя травка, — добавил Моноган.
— Вы уверены, парни, что справитесь здесь без мамочек, которые подтирают вам попки? — сказал Монро.
— По крайней мере у полицейских в Мидтаун-Ист есть мамочки, — сказал Левин.
— Ох, как смешно, — сказал Моноган.
— Прямо умора, — добавил Монро.
— Это вот Доминик Боначио, — представил Моноган парня. — Он нашел тело. Возвращался домой с работы.
— От метро, — уточнил Монро.
— Так, Боначио? — спросил Моноган.
— Да, сэр, — сказал Боначио. Теперь, когда к ним присоединились еще два детектива, он выглядел еще более испуганным.
