Ему потребовалось так много времени, потому что отделение полиции похоже на небольшую армию, а убийство — на крупное сражение в ходе войны. В больших армиях даже маленькие сражения требуют серьезного внимания. В маленькой армии, такой, как отделение полиции, крупная битва вроде убийства требует к себе большого внимания и участия очень многих чинов, рангом как выше, так и ниже детективов. В городе, на который работали эти люди, детектив, первым принявший сигнал об убийстве, и вел дело; как правило, ему помогал любой член команды, оказавшийся рядом. Как только детектив участка говорит «я беру его» или «я в деле», или бросает еще какую-нибудь эффектную фразу с тем же смыслом, дело официально принадлежит ему, и он, как ожидается, будет работать, пока не раскроет его или не прояснит (что не одно и то же), или просто не вскинет руки в отчаянии. Но поскольку убийство было таким крупным событием — тяжким преступлением, строго говоря, — имелись и другие люди в отделе, кровно заинтересованные в результатах его деятельности. В этом городе, как только детектив получал стоящее или «хорошее» убийство, он должен был поставить о нем в известность:
1. Комиссара полиции;
2. Шефа детективов города;
3. Руководителя детективов участка;
4. Восточное или Западное (смотря где найдено тело) управление по тяжким преступлениям;
5. Командующих офицеров того отдела и участка, где были найдены тела;
6. Медэксперта;
7. Окружного прокурора;
8. Телеграфное, телефонное и телетайпное бюро штаб-квартиры полиции;
9. Полицейскую лабораторию;
10. Полицейское фотоподразделение.
Не всем из них нужно было докладываться тем субботним утром, но ситуация выглядела достаточно сложной, чтобы заставить лейтенанта Бернса, начальника отдела детективов восемьдесят седьмого участка, наморщить лоб и позвонить капитану Фрику, начальнику всего восемьдесят седьмого участка, который, в свою очередь, помычал и помямлил немного, а затем рассудительно заметил: «Что ж, Пит, вам надо решить, кто будет в ответе, не так ли?» — это, как понял Бернс, означало «решить, кто примет дело», что, собственно, и являлось той загвоздкой, из-за которой он Фрику и позвонил. Фрик посоветовал Бернсу обратиться к более высокому рангу в подразделении, что вызвало необходимость звонить шефу детективов, чего Бернс не сделал сразу, чтобы непосредственный начальник не подумал, что он нарушает устав. Шеф детективов почесал в затылке и сказал Бернсу, что такого не случалось давно, и поскольку департамент полиции меняет правила и нормы так же часто, как, образно говоря, меняет свое нижнее белье, ему придется выяснить, какова нынешняя процедура, после чего он Бернсу перезвонит. Бернс, желая напомнить начальнику, что люди из восемьдесят седьмого — добросовестные правоохранители, заметил, что речь идет о двух убийствах, поэтому два детектива в разных частях города с нетерпением ждут указаний, как им действовать по второму, более свежему убийству (что было не совсем верно — ни Левин, ни Карелла вовсе не рвались в бой), так что он будет признателен, если шеф перезвонит как можно скорее. Шеф перезвонил ближе к одиннадцати, после того, как переговорил с начальником оперативного отдела, чей кабинет находился двумя этажами выше кабинета самого шефа в здании штаб-квартиры. Шеф сказал Бернсу, что, по мнению начальника оперативного, первое убийство имеет приоритет над последним, следовательно, детектив, который занимался первым убийством, когда бы оно ни случилось, должен взять и второе. Бернс тоже не знал, когда оно случилось; он просто сказал: «Ясно, спасибо, шеф», — и повесил трубку, после чего вызвал Кареллу к себе в кабинет и заявил: «Дело наше», что означало не то, что оно на самом деле «их», а что оно его, Кареллы.
Когда Карелла сообщил все это Левину, тот сказал лишь: «Удачи», — сумев одним словом выразить неимоверное облегчение.
Хэл Уиллис вернулся в отдел пятью минутами позже, как раз когда замерзший и занесенный снегом патрульный из Мидтаун-Ист принес пакет, обещанный Левиным Карелле в первом утреннем разговоре. Заметив Эйлин, сидящую на краю его стола, Уиллис, радостно улыбаясь, подошел к ней.
— Привет! Значит, прислали тебя, да?
— Вот бумаги от Левина, — сказал Карелла Мейеру.
— А ты надеялся, что пришлют Ракель Уэлч? — сказала Эйлин.
— Нет, я не жалуюсь, — сказал Уиллис.
— Кто кого изнасиловал на этот раз? — спросила Эйлин.
— Не говорите о грязных делах в моем отделении, — сказал Мейер и подмигнул Карелле.
— Что-то тоненькое письмецо, — сказал Карелла, принимая желтый конверт, за получение которого он только что расписался.
— Все? — спросил патрульный, потирая руки.
— Все, — кивнул Карелла.
— А кофе мне здесь не нальют? — спросил патрульный.
— Внизу, в комнате отдыха, есть автомат, — сказал Карелла.
— У меня нет мелочи, — сказал патрульный.
— О да, «нет мелочи». Старая уловка, — хмыкнул Мейер.
— А? — сказал патрульный.
— Ну, спроси в канцелярии, дальше по коридору, — сказал Карелла.
— Медицинская страховка оплачена? — спросил патрульного Мейер.
— А? — сказал тот, пожал плечами и вышел в коридор.
— Где хочешь обсудить? — спросил Уиллис Эйлин.
— В смысле «у тебя или у меня»? Старая уловка! — хохотнул Мейер. Он пребывал в эйфории. Он только что принял роды, черт возьми! Он участвовал в акте сотворения мира! — Это дело с прачечными?
— С прачечными, — кивнул Уиллис.
— Насильник в прачечной? — спросила Эйлин, затушив сигарету.
— Нет, кто-то грабит по ночам прачечные самообслуживания. Мы подумали, что нужно подсадить тебя в ту, в которую он заявится в следующий раз…
— А как вы узнаете, куда он заявится? — удивилась Эйлин.
— Будем действовать наугад, — ответил Уиллис. — Хотя видна некая последовательность.
— Модус операнди, — засмеялся Мейер. Карелла посмотрел на него, тот пожал плечами и перестал смеяться.
— Оденься как дамочка, несущая белье в стирку, — сказал Уиллис.
— Идет, — кивнула Эйлин. — Прикрывать меня будешь ты, да?
— Я.
— А ты где будешь?
— В спальном мешке снаружи, — улыбнулся Уиллис.
— Ах, ну конечно, — усмехнулась она.
— Помнишь?
— Такое не забывается.
— Ладно, мы вас оставим, вырабатывайте стратегию, — сказал Мейер. — Пошли, Стив, поговорим в допросной.
— Когда начинаем? — спросила Эйлин, прикуривая новую сигарету.
— Сегодня вечером? — предложил Уиллис.
В комнате для допросов дальше по коридору Мейер и Карелла изучили единственный лист бумаги, обнаруженный в конверте Левина.
