— Я пока ничего не думаю, — сказал Карелла. — Я только рассматриваю возможности.
И одна из возможностей, с запозданием пришло ему в голову, состояла в том, что мистер Тимоти Мур сам мог бы быть подозреваемым — как минимум в убийстве Салли Андерсон. Карелла давно уже знал, что примерно тридцать процентов убийств совершают родные и близкие жертв, а двадцать процентов в конце концов оказываются результатом любовных ссор. Тимоти Мур, по его собственному признанию, был любовником Салли Андерсон, и неважно, что он добровольно пришел в отделение. Даже в два отделения, строго говоря.
— Вообще-то, — сказал Мур, — единственное, что интересует Херба, это деньги. Салли могла бы плясать перед ним голой, и он заметил бы ее, только если бы она начала разбрасывать золотые монеты.
Карелла решил уцепиться за это.
— А стала бы она это делать?
— Делать что?
— Танцевать голой для Херба Готлиба. Или для кого-то еще.
— Это вопрос?
— Вопрос.
— Ответом будет «нет».
— Вы уверены?
— Абсолютно уверен.
— Никаких других мужчин или женщин в ее жизни?
— Никаких.
— Она говорила вам это?
— Ей не нужно было говорить. Я знал.
— А вы?
— Что я?
— Другие женщины у вас?
— Нет.
— Мужчины?
— Нет.
— Тогда значит, у вас с Салли все было серьезно, так?
— Да, довольно серьезно.
— Довольно серьезно — это насколько серьезно?
— Не понимаю, — сказал Мур.
— Чего не понимаете?
— Я пришел сюда, чтобы предложить…
— Да, и мы это очень ценим.
— А так не скажешь, — проворчал Мур. — О чем еще вы собираетесь спросить? Где я был прошлой ночью, когда Салли застрелили?
— Я не собирался этого спрашивать, мистер Мур, — сказал Карелла. — Вы уже сказали нам, что были дома, занимались.
— А вы именно дома занимались? — уточнил Мейер.
— Не собирались спрашивать, да? Я был дома.
— Всю ночь?
— Ну, началось…
— Вы были ее бойфрендом, — ровным голосом произнес Мейер.
— И это означает, что я ее убил? — сказал Мур.
— Похоже, вы сами задаете вопросы и сами на них отвечаете, — заметил Мейер. — Вы были дома всю ночь?
— Всю ночь.
— Кто-то был с вами?
— Не совсем.
— Что значит не совсем? Либо кто-то был с вами, либо вы были одни. Вы были один?
— Я был один. Но я раз пять или шесть звонил приятелю.
— По поводу?
— Мы обсуждали материал. Советовались.
— Он тоже студент-медик? Приятель, которому вы звонили?
— Да.
— Его имя?
— Карл Лоуб.
— Где он живет?
— В Квотер.
— Вы знаете его адрес?
— Нет. Но уверен, он есть в телефонной книге.
— В какое время вы ему звонили?
— Да всю ночь почти.
— А в полночь?
— Не помню.
— Он звонил вам в какое-либо время прошлой ночи?
— Несколько раз.
— Когда в последний раз вы с ним говорили?
— Прямо перед тем, как пошел спать. Я сначала звонил Салли, пытался…
— Вы звонили ей до этого?
— Да, периодически.
— Прошлой ночью я имею в виду.
— Да, прошлой ночью. Звонил несколько раз.
— Вы беспокоились, что ее нет дома?
— Нет.
— Почему? Когда вы звонили в последний раз?
— Примерно в три утра. Прямо перед тем, как в последний раз позвонил Карлу.
— И она не отвечала?
— Не отвечала.
— И вы не забеспокоились? Три утра, а она не подходит к телефону…
— Мы говорим об артистах театра, — сказал Мур. — Они — ночные жители. Три утра для них рано. И потом она знала, что я занимаюсь. Я решил, что она куда-нибудь пошла.
— Она говорила вам, что куда-то планирует идти?
— Нет, не говорила.
— Когда вы снова позвонили?
— Больше не звонил. Я услышал… когда проснулся, я включил радио и я… я… услышал… услышал…
Внезапно он закрыл лицо руками и начал всхлипывать.
Карелла подумал, что они обошлись с ним слишком жестоко. Мейер думал то же самое. Но зачем он сюда пришел? Мейер гадал о том же. И почему студент-медик выказал незнание того, какого рода свидетельства могут быть обнаружены при исследовании личных вещей Салли? Разве студентам на медицинских факультетах не рассказывают о следах крови? Или спермы? Или о соскобе подногтевого содержимого? Или человеческих волосах? И о прочих образцах биологического материала, который может в дальнейшем обеспечить идентификацию преступника?
Мур продолжал плакать, закрывшись ладонями.
— Вы в порядке? — спросил Карелла.
Мур неловко залез в задний карман за платком, откинув полу пальто. Из правого кармана пиджака свисал стетоскоп. Мур достал платок, высморкался и вытер глаза.
— Я любил ее, — сказал он.
Детективы не нашлись, что ответить.
— И она любила меня, — добавил он.
Детективы молчали.
— Я знаю, вы научены рассматривать все версии. Но я не имею отношения к убийству. Я пришел сюда, потому что хотел помочь — и точка. Вы бы лучше шли искать того сукина сына, который это сделал, вместо того чтобы…
— Я сожалею, мистер Мур, — сказал Карелла.
— Да уж, конечно, — проворчал Мур. Он положил платок обратно в карман и посмотрел на часы на стене. Потом встал и начал застегивать пальто. — Мне надо идти. Вы найдете мой номер в записной книжке Салли, можете застать меня дома вечером и ночью. Днем я в университете.
— Мы благодарны вам за помощь, — сказал Мейер.
— Конечно, — сказал Мур. Он повернулся и вышел из отделения.
Детективы посмотрели друг на друга.
— Ну, что скажешь? — спросил Карелла.
— О твоей идее или о ее исполнении?
— Я знаю, я засыпался, но как идея?
— Неплоха.
— Я и правда искал третьего лишнего…
— Я понял. Только наоборот, да?
