— Угу, — буркнул Клинг.
— Простое золотое колечко, размером с четвертак. Ничего особо претенциозного, я ведь шла стирать белье.
— Которое ухо? — спросил он.
— Правое. А какая разница? То есть потеряла я с правого уха, но ведь сережки-то одинаковые…
— Да, точно, — сказал Клинг.
Он смотрел то ли на ее правое ухо, то ли в пространство возле ее правого уха, то ли просто в пространство. Но определенно не смотрел на ее лицо, определенно не хотел встречаться взглядом. «Да что с ним такое?» — подумала Эйлин.
— Ну, ты поищи там, ладно? — сказала она. — Позвони, если найдешь. Я в Особом отделе… ну, ты знаешь. Если меня не будет на месте, оставь сообщение. То есть если вдруг найдешь сережку. — Она поколебалась, затем прибавила: — Правую. Если найдешь левую, значит, не моя. — И улыбнулась. Он не ответил на улыбку. — Ну, увидимся. — Эйлин помахала рукой, повернулась на каблуках и пошла прочь.
Клинг нажал кнопку вызова лифта.
Тина Вонг вернулась с пробежки по заснеженному парку и удивилась, увидев в вестибюле ожидающих ее детективов. На ней была серая спортивная куртка и шерстяная шапка, менее красочная, чем та, что Мейер получил в подарок. Кроссовки пропитались водой, как и спортивные штаны.
— О, — сказала она и безотчетно оглянулась через плечо, словно подумала, что припарковалась в неположенном месте.
— Простите за беспокойство, мисс Вонг, — сказал Мейер. Он не надел свой подарок. Он надел синюю шляпу с короткими загнутыми полями, которая, по его мнению, придавала ему шику, пусть он и казался в ней чуть более лысым, чем в вязаной шапочке.
— Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов, — сказал Карелла. Они простояли в вестибюле почти сорок минут, после того как консьерж сообщил им, что мисс Вонг «ушла побегать».
— Конечно, — кивнула Тина, жестом указав на кресла, стоящие напротив имитации камина.
В вестибюле было очень жарко. После холода снаружи и энергичной пробежки лицо у Тины раскраснелось. Она стянула с головы шапку и встряхнула волосами. Все трое сели в кресла у фальшивого камина. На другом конце помещения консьерж, скучающий за коммутационной панелью, просматривал заголовки утренних газет. В комнате стоял механический гул; детективы не могли определить его источник. В вестибюле пахло мокрой одеждой. За стеклянными входными дверями дул бешеный ветер, его громкий вой спорил с монотонным гулом.
— Мисс Вонг, — сказал Карелла, — когда мы говорили с вами вчера, помните, мы спрашивали, употребляла ли Салли что-нибудь вроде кокаина?
— Ага, — сказала Тина.
— И помните, вы сказали нам…
— Я сказала, что, насколько мне известно, нет.
— Означает ли это, что вы никогда не видели ее принимающей наркотики?
— Никогда.
— Означает ли это также, что она никогда не упоминала об этом при вас?
— Никогда.
— А она упомянула бы о чем-нибудь таком?
— Мы были близкими подругами. Нет ничего ужасного в том, чтобы иногда нюхнуть пару дорожек. Думаю, она упомянула бы.
— Но она не упоминала.
— Нет.
— Мисс Вонг, по словам Тимоти Мура, в прошлое воскресенье Салли Андерсон ходила на вечеринку. К кому-то по имени Лонни. Это одна из черных танцовщиц в спектакле.
— И что? — сказала Тина.
— Вы были на той вечеринке?
— Да, была.
— А мистер Мур?
— Нет. Ему нужно было заниматься. Он дал себе новогоднее обещание…
— Да, он говорил. Той ночью вы не видели, чтобы мисс Андерсон нюхала кокаин?
— Нет, не видела.
— А кто-нибудь другой?
— Не понимаю, что вы имеете в виду?
— Там ведь были и другие члены труппы?
— Да, конечно.
— Вы помните, когда мы говорили вчера, вы упомянули, что некоторые в труппе употребляют кокаин?
— Да, я могла так сказать.
— Кто-нибудь из них нюхал кокаин в прошлое воскресенье? Не заметили?
— Не уверена, что обязана отвечать на этот вопрос, — сказала Тина.
— Почему же? — спросил Мейер.
— А вообще, почему вы решили, что Салли принимала кокаин?
— А она принимала? — сразу спросил Карелла.
— Я же говорила: нет, насколько я знаю. Но ваши вопросы… Какая разница, принимала или нет? Она мертва, ее застрелили. Какое отношение к этому имеет кокаин?
— Мисс Вонг, у нас есть причины полагать, что она принимала.
— Как? Какие причины?
— Мы сделали анализ остатка порошка из ее сумки.
— И это был кокаин?
— С большой вероятностью.
— Что это значит? Это был кокаин или нет?
— Анализ не окончательный, но из того, что…
— Тогда это могло быть что угодно, верно? Пудра для лица или…
— Нет, это не пудра, мисс Вонг.
— Почему вы так хотите доказать, что она принимала кокаин?
— Мы не хотим доказать. Мы просто хотим выяснить, кто еще принимал.
— Откуда мне это знать?
— Когда мы говорили с вами вчера…
— Вчера я не знала, что это превратится в допрос третьей степени.
— Это не допрос третьей степени, мисс Вонг. Когда мы говорили вчера, вы сказали — цитирую: «Обычно, когда работаешь вместе с кем-то в шоу, можно довольно хорошо понять, кто что делает». Это ваши слова?
— Я не помню в точности.
— Но вы ведь это имели в виду, не так ли?
— Наверное.
— Ладно. Поскольку у вас имеется довольно хорошее представление о том, кто что делает, мы хотели бы, чтобы вы поделились им с нами.
— Зачем? Чтобы я доставила достойным людям проблемы безо всякой на то причины?
— Кто эти достойные люди?
— Я не знаю никого, кто принимает наркотики, ясно?
— Вчера вы говорили другое.
— А сегодня я говорю это. — Тина помолчала, затем добавила: — Я лучше позвоню адвокату.
— Мы сейчас не ищем, кого бы привлечь за наркотики, — заверил Мейер.
— Не знаю, чего вы ищете, но от меня вы этого не получите.
— Ваша лучшая подруга убита, — тихо сказал Карелла.
Она посмотрела на него.
— Мы пытаемся найти человека, который это сделал, — сказал Карелла.
— Никто в шоу этого не делал.
— Почему вы так уверены?
— Я не уверена, просто я…
