— Конечно, дорогой, — сказала Мелани. — С вашего позволения, мистер Карелла. — Она коротко кивнула, улыбнулась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь.
Картер внезапно встал и подошел к стереосистеме у дальней стены. Понял, о чем пойдет речь, подумал Карелла. Хочет заглушить разговор музыкой. Двери ему недостаточно.
Картер включил радио. Зазвучала музыка, что-то классическое. Карелла не мог вспомнить, что именно.
— Громковато, вам не кажется?
— Вы сказали, что хотите поговорить один на один.
— Да, но не кричать один на один.
— Я сделаю потише, — сказал Картер.
Он вернулся к радио. Карелла вспомнил, что, когда Лоуб говорил по телефону с Муром в пятницу ночью, на заднем плане тоже звучала классическая музыка. Во всем их культурном городе существовала только одна классическая радиостанция. Похоже, слушателей у них немало.
Картер вернулся туда, где Карелла сидел на светло-зеленом диване, и сел на стул напротив. Стул был обит лимонной тканью. За огромным окном раскинулось ярко-голубое небо, бешено завывал ветер.
— Это насчет Тины, да? — сказал Картер.
Карелла прямо восхитился, что он сразу перешел к тому, что, по его предположению, было главной темой разговора, однако на самом деле он пришел говорить не о Тине Вонг. Тина Вонг была только орудием шантажа. В уголовном кодексе это, пожалуй, называлось принуждением. Карелла не брезговал иногда применять легкое принуждение.
— Вроде того, — ответил он.
— Пронюхали, значит, — сказал Картер. — Ну и что? Кстати, моя жена вполне могла бы это услышать.
— Неужели? — сказал Карелла.
— Она тоже, знаете ли, не монашка.
— Неужели? — сказал Карелла.
— Она находит, чем себя занять, пока я в отъезде, поверьте мне. И вообще, какое отношение Тина имеет к убийству Салли Андерсон?
— Что ж, — сказал Карелла, — именно это я и хотел бы выяснить.
— Отлично подана реплика, — сказал Картер без улыбки. — В следующий раз, когда мне потребуется актер на амплуа недотепы, я вам позвоню. Чего вам нужно, мистер Карелла?
— Мне нужно знать, почему вы думали, что Салли Андерсон была рыжей.
— А разве нет?
— Отлично подана реплика, — сказал Карелла. — В следующий раз, когда мне понадобится актер на амплуа «умелый лжец», я вам позвоню.
— Touchй, — сказал Картер.
— Я пришел сюда не фехтовать, — сказал Карелла.
— А зачем вы пришли? До сих пор я был с вами очень терпелив. Но у меня, знаете ли, и адвокат имеется. Уверен, ему доставит большое удовольствие…
— Что ж, позвоните ему, — сказал Карелла.
Картер вздохнул.
— Давайте к делу, ладно?
— Отлично, — сказал Карелла.
— Почему я думал, что Салли рыжая? Таков был ваш вопрос?
— Да, таков мой вопрос.
— А что, это преступление — считать рыжую рыжей?
— Не преступление даже считать рыжей блондинку.
— Тогда в чем проблема?
— Мистер Картер, ведь вы знаете, что она была блондинкой.
— Почему вы так думаете?
— Ну, во-первых, ваш хореограф предпочитает блондинок, и все белые девушки в шоу — блондинки. Кстати, спектакль отличный. Спасибо, что предложили мне билеты.
— Пожалуйста, — сказал Картер и кивнул с кислым видом.
— Во-вторых, вы присутствовали на финальном отборе танцовщиц…
— Кто вам это сказал?
— Вы сами. И вы должны были знать, что в шоу нет рыжих, тем более вы присутствовали на всех прогонах.
— И что?
— По-моему, вы лгали, когда говорили мне, что считали ее рыжей. А когда кто-то лжет, я начинаю подозревать, что у него есть на то особые причины.
— Я и сейчас думаю, что она была рыжей.
— Нет, не думаете. Ее фотографии были в газетах все последние три дня. Там ясно видно, что она блондинка, и она описана как блондинка. Даже если в тот день, когда ее убили, вы думали, что она рыжая, вы определенно не думаете так сейчас.
— Я не видел тех газет, — сказал Картер.
— А телевизор? Ее фотографию показывали по телевизору. Цветную. Хватит, мистер Картер. Я сказал вам, что не фехтовать пришел.
— Скажите, что думаете вы, мистер Карелла.
— Я думаю, что вы знали ее лучше, чем желаете признавать. Насколько я понимаю, у вас с ней что-то было, как и с Тиной Вонг.
— Это не так.
— Тогда почему вы мне лгали?
— Я не лгал. Я думал, что она рыжая.
Карелла вздохнул.
— Я действительно так думал, — повторил Картер.
— Скажу вам кое-что, мистер Картер. Я, может, и недотепа, тем не менее я уверен, что, если человек продолжает лгать даже после того, как его поймали на этой лжи, ему точно есть что скрывать. Я не знаю, что это может быть. Я знаю, что ночью прошлой пятницы застрелили девушку, и вы лжете, говоря, что плохо ее знали. А теперь что думаете вы, мистер Большой Продюсер?
— Я думаю, что вы тычете пальцем в небо.
— Вы были на вечеринке в воскресенье перед убийством? На вечеринке, которую давала танцовщица по имени Лонни Купер? Одна из черных девушек в труппе.
— Был.
— Там присутствовала Салли Андерсон?
— Не помню.
— Она там присутствовала, мистер Картер. Или вы хотите сказать, что не узнали ее и там? В вашем мюзикле всего восемь женщин, как же вы могли не узнать Салли Андерсон, столкнувшись с ней?
— Если она там была…
— Если она там была, а она была, — она точно не надевала рыжий парик! — сказал Карелла и резко встал. — Мистер Картер, мне неприятно говорить штампами, словно детектив из второсортных фильмов, но я не советовал бы вам в эту среду ехать в Филадельфию. Я предлагаю вам остаться здесь, в этом городе, где мы сможем связаться с вами, если захотим задать новые вопросы. Благодарю, что уделили мне время, мистер Картер.
Он направился к двери, но Картер сказал:
— Сядьте.
Карелла обернулся.
— Пожалуйста, — добавил Картер.
Карелла сел.
— Ладно, знал я, что она блондинка.
— Хорошо, — сказал Карелла.
— Я просто боялся сказать, что знаю ее, вот и все.
— Почему?
— Потому что ее убили. Я не хотел оказаться замешанным.
— Каким образом вы могли оказаться замешанным? Вы ведь ее не убивали?
— Конечно, нет!
