— А что вы там говорили о приеме Геймлиха? — спросил Карелла.
Мур улыбнулся.
— Когда я приезжал в августе прошлого года, мы пошли в ресторан, и я увидел, как один мальчик начал задыхаться и сильно покраснел. Двенадцать лет мальчику, он был с семьей, все одеты для большого воскресного обеда. Они с Кубы. Я понял, что он подавился, вскочил и сделал прием Геймлиха. Мать думала, что я сошел с ума. Я обхватил парня сзади и… ну, вы наверняка знаете, как выглядит этот прием.
— Да, — кивнул Мейер.
— Короче, помогло, — скромно сказал Мур. — Его родители были очень благодарны — словно я в одиночку освободил Кубу. И конечно, теперь в глазах матери я герой.
— Сын — доктор, — сказал Мейер.
— Да, — сказал Мур, продолжая улыбаться.
— Итак, — сказал Карелла.
— Да, о чем мы говорили?
— О воскресеньях и Салли.
— Ах, да.
— Вы когда-нибудь встречались с ней по воскресеньям?
— Иногда. Она, как правило, была занята по воскресеньям. Это ее выходной день, нет спектакля в театре.
— И чем она была занята?
— Да всякие бытовые заботы. Бегала по своим делам. Мы встречались, конечно, но редко. Иногда ходили вместе по магазинам, или там в зоопарк, или в музей. Но в основном Салли нравилось побыть в воскресенье одной. В дневное время, во всяком случае.
— Мистер Мур, вы когда-нибудь сопровождали Салли, когда она, как вы сказали, бегала по своим делам? Вы бывали с ней где-нибудь на окраине города?
— Конечно. А где на окраине?
— Где-нибудь между Калвер и Восемнадцатой улицей, — сказал Карелла.
— Нет, — сказал Мур. — Никогда.
— Вы знаете, где это?
— Конечно.
— Но вы никогда не ездили туда с Салли?
— Зачем? Это один из худших районов города.
— Ездила ли Салли туда одна? По воскресеньям?
— Может быть. А что? Я не понимаю.
— Лонни Купер сказала нам, что Салли каждое воскресенье ездила на окраину города, чтобы забрать кокаин для себя и нескольких других актеров из труппы.
— Снова вернулись к кокаину, да? Я уже говорил вам: насколько мне известно, Салли не была связана ни с кокаином, ни с любым другим наркотиком.
— За исключением марихуаны.
— Которую я не считаю наркотиком, — сказал Мур.
— Главное, не с кокаином. Который, по вашему мнению, не вызывает привыкания.
— Это не мое мнение, мистер Карелла, а… Слушайте, в чем вообще дело, вы можете мне сказать?
— Вы знаете, что Салли снабжала труппу кокаином?
— Нет.
— Она скрывала это от вас?
— Я считал, что у нас нет секретов друг от друга, но если она была замешана… в незаконном обороте или как вы это называете…
— Так и называем, — сказал Карелла.
— Тогда да, скрывала. Я понятия не имел.
— Как много она тратила, мистер Мур?
— Простите?
— Как по-вашему, ее расходы превышали ее доход?
— Доход?
— То, что она зарабатывала в качестве танцовщицы.
— Ну, я такого не замечал. Она всегда хорошо одевалась, не думаю, что она себе в чем-то отказывала, однако… Мистер Карелла, если вы скажете мне, что вы ищете, возможно…
— Кое-кто из тех, с кем мы разговаривали, намекнул, что у Салли имелся приработок. Мы знаем, что она продавала кокаин, пусть и в ограниченном количестве. Мы хотели бы выяснить, не была ли ее деятельность на рынке наркотиков шире.
— Простите. Я хотел бы вам помочь, но вплоть до этого момента я вообще не знал, что она как-то связана с наркотиками.
— За исключением марихуаны, — снова сказал Карелла.
— Ну да.
— А нет у вас догадок насчет того, как еще она могла бы зарабатывать дополнительные деньги?
— Никаких.
— Она не была проституткой? — спросил Мейер.
— Конечно, нет!
— Вы уверены?
— Уверен. Мы были очень близки, мы почти каждый день проводили вместе. Я, конечно, узнал бы…
— Тем не менее о кокаине вы не знали.
— Нет, этого не знал.
— Она никогда не упоминала при вас о какой-либо деятельности, помимо актерской? Что-то, на чем можно было бы заработать деньги?
— Я пытаюсь вспомнить, — сказал Мур.
— Пожалуйста, — сказал Карелла.
Мур молчал, казалось, очень долго. Затем, внезапно, как будто его осенило, кивнул и посмотрел на детективов.
— Конечно. Хотя тогда я не понял, о чем она говорит, это должно быть оно…
— Должно быть что?
— То, как она получала, как говорите, приработок.
— Как она получала его? — спросил Мейер.
— Чем она занималась? — спросил Карелла.
— Льдом, — сказал Мур.
Глава 11
Накануне вечером Алану Картеру не дозвонились, а когда пришли к нему домой рано утром, выяснилось, что он уже уехал на работу. Однако задержка оказалась им на руку: детективы успели провести небольшое исследование по теме, которую планировали с ним обсудить. В ту среду, семнадцатого февраля, небо прояснилось, и воздух удивительно потеплел. Впрочем, радоваться было рано. Насколько они знали этот город — а они знали его хорошо, — вслед за по-весеннему золотым деньком придет злая пурга; Бог одной рукой дает, другой отбирает. Пока же снег и лед таяли.
Здание, в котором располагался офис Картера, находился в квартале от Стэма, на территории Мидтаун-Ист. С одной стороны с ним соседствовал испанский ресторан, с другой — магазин еврейских деликатесов. Вывеска в витрине ресторана гласила: «Мы говорим по-английски». Вывеска в витрине гастронома: «Aqui habla espanol». Мейер подумал, что в испанском ресторане, наверное, подают блинчики. Карелла подумал, что еврейский гастроном, наверное, продает тортильи. Здание было старинное, лифт в нем имелся только один, с массивными латунными дверями. Табличка рядом с лифтом указывала, что «Картер продакшнс лтд.» занимает офис номер 407. Они поднялись на четвертый этаж, поискали комнату 407 и нашли ее в середине коридора налево от лифта.
В комнате сидела за столом девушка со светлыми кудряшками. Она была в коричневом комбинезоне и жевала жвачку, печатая на машинке.
— Чем могу вам помочь? — спросила она, едва детективы вошли, и взяла ластик.
— Мы хотели бы поговорить с мистером Картером, — сказал Карелла.
— Прослушивание начнется только в два, — сказала девушка.
