— Еще один предприимчивый молодой бизнесмен, — сказал Браун.
— Бизнесвумен, — сказал Мейер.
— Коммерсант, — сказал Клинг.
— И почему вы решили убить этих людей? — спросил Карелла как бы невзначай.
— Я никого не убивал, кроме человека, который ворвался в мою квартиру, — сказал Мур. — А это была самооборона. Человек пришел с револьвером, мы боролись, я отобрал револьвер и выстрелил в него. Он пытался меня ограбить.
— Он знал, что у вас осталось два кило кокаина, да?
— Не знаю, что он знал. И потом, осталось меньше двух кило. Мы понемногу брали из них с тех пор, как я вернулся из Майами.
— И продавали здесь и там по всему городу.
— Этим занималась Салли.
— Делала доставки по воскресеньям, так?
— Да.
— Именно это и означали инициалы «Д. К.», не так ли? Не «Деликатесы Коэна». «Доставка кокаина».
— Да, доставка.
— Пако Лопес вывел ее на других грамм-дилеров, которых она…
— Я не знаю никого по имени Пако Лопес.
— Почему вы убили его первым?
— Я не знаю, о ком вы говорите.
— Почему вы убили Салли?
— Я этого не делал.
— И Эдельмана.
— Я не знаю никакого Эдельмана. Вы меня взяли на наркотиках, так обвиняйте в хранении наркотиков. Я убил вооруженного злоумышленника в порядке самообороны. Не пойму, в чем вы можете обвинить меня еще…
— В убийстве, — сказал Карелла.
— Если самооборона — это убийство, отлично. Но ни один присяжный в здравом уме…
— Вы эксперт и по системе присяжных, да? — сказал Мейер.
— Я ни в чем не эксперт, — сказал Мур. — Мне повезло сделать хорошие инвестиции, и я этим воспользовался.
— А потом решили защитить свои инвестиции, убив…
— Я убил только одного человека — того, кто ворвался в мою квартиру с оружием.
— Он знал, что в квартире есть бриллианты?
— Я не знаю, что он знал.
— Просто случайно к вам попал, да?
— В этом городе такое не редкость.
— Не знал, что у вас есть наркотики, не знал о бриллиантах.
— Я никогда в жизни его раньше не видел, откуда мне знать, какие у него были мотивы? Он ворвался с оружием. Мы боролись…
— Да, забрали револьвер и выстрелили в него.
— Да.
— Тот мужик был здоровый, как медведь гризли. Как вы отобрали у него револьвер?
— Я умею за себя постоять, — сказал Мур.
— Даже слишком хорошо, — сказал Карелла и вздохнул. Он посмотрел на часы на стене. Было без десяти минут двенадцать. — Ладно, давайте еще раз.
С пистолетом в бюстгальтере она чувствовала себя глупо.
Пистолет был «льяма» двадцать второго калибра, шестизарядный и, как она надеялась, достаточно смертоносный. Длиной в четыре и три четверти дюйма, он был достаточно мал, чтобы уютно, хоть и не слишком удобно, поместиться между грудей. Пистолет весил всего тринадцать с половиной унций, но ей казалось, что все тринадцать с половиной фунтов. Кроме того, металл был очень холодным — она оставила три пуговицы на халате расстегнутыми, на случай, если понадобится быстро достать «льяму», и ветер, прямиком с Северного полюса, задувал под черный плащ и в распахнутый ворот. Ее груди замерзли, а соски затвердели — но это, возможно, потому, что ей было смертельно страшно.
Эйлин не нравился план операции, она им сразу так и заявила. И после того, как они прошли весь маршрут, она повторила свои возражения. На то, чтобы пройти от начала до конца по извилистой дорожке, которая пересекала парк по диагонали, ушло восемь минут. Она шла чуть быстрее обычного, как должна идти женщина по безлюдной местности в полночь. Она ратовала за классическое прикрытие, когда один из полицейских идет впереди нее, а другой сзади, на достаточно безопасном расстоянии.
Ее прикрывали два старожила из участка Чайна-тауна, оба детективы первого класса. Абрахамс («Зови меня просто Морри», — сказал он еще в участке, когда они обсуждали стратегию) утверждал, что, если кто-нибудь будет идти впереди нее, это отпугнет насильника в том случае, если тот появится спереди. Маккенн («Я Микки», — представился он) утверждал, что, если парень появится сзади, он заметит идущего за ней человека и смоется. Эйлин соглашалась с тем, что они говорили, и все же их план ей не нравился. Они хотели расположиться по одному на обоих концах пути, на противоположных сторонах парка. Если насильник появится, когда она будет на полпути через парк — как в трех последних случаях, — она окажется в четырех минутах от каждого из них. Ну, может, в трех минутах, если они примчатся галопом.
— Если у меня возникнут проблемы, — сказала Эйлин, — вы не успеете прийти мне на помощь. Почему не спрятаться где-нибудь под деревьями в центре парка? Там, где он нападал последние три раза. Спрячьтесь за кустами, и нас не будут разделять четыре минуты.
— Три минуты, — поправил Абрахамс.
— Три последних раза он нападал в центре парка, — повторила она.
— А если он в этот раз будет проверять территорию? — сказал Маккенн.
— И увидит двух парней, прячущихся за кустами? — сказал Абрахамс.
— Он смоется, — сказал Маккенн.
— У тебя в сумке будет передатчик, — сказал Абрахамс.
— Сильно мне поможет ваш передатчик, если преступник решит ткнуть мне в глаз ножом для колки льда, — сказала Эйлин.
— У передатчика голосовое активирование, — сказал Маккенн.
— Потрясающе, — сказала Эйлин. — И это поможет вам бежать быстрее? Даже если я буду вопить как сирена, вы все равно с конца парка не добежите до меня раньше, чем через три минуты. А за эти три минуты я могу войти в городскую статистику.
Абрахамс засмеялся.
— Ничего смешного, — сказала Эйлин. — Мы говорим о моей безопасности.
— Нравится мне эта девчонка, — смеясь, сказал Абрахамс.
— Передатчик ловит шепот с восьми метров, — сказал Маккенн.
— Ну и что? — сказала Эйлин. — Вам все равно потребуется три минуты, чтобы до меня добраться. Морри, может, ты пойдешь приманкой? Или ты, Микки? Наденете мой халатик и шапочку. А я посижу на краю парка, послушаю радио. Как вам?
— Мне правда нравится эта девчонка, — смеясь, повторил Абрахамс.
— А что ты предлагаешь? — спросил ее Маккенн.
— Я уже говорила. Под деревьями. Вы спрячетесь под деревьями в центре парка.
— Бессмысленно. Парень прочешет парк, увидит нас и поймет, что мы в засаде. С таким же успехом можно просто забыть обо всей операции.
— И пусть дальше насилует медсестер, — сказал Абрахамс.
