— Да.
— Представь, Арт не умеет! Ну, то есть по-настоящему не умеет. Любит игру, но хоть ты тресни — ничего у него не получается. Знаешь, сколько он вчера проиграл?
— Сколько?
— Сорок долларов. Да, да, понимаю — звучит не очень впечатляюще, но эта компания играет на медные деньги. А твой приятель вчера сорвал куш и ушел.
— Мой приятель?
— Мэтт, скажи честно, у тебя болезнь с локтя на ухо перекинулась?
— Ты про Джейми Парчейза говоришь?
— Да, про твоего приятеля. Твоего приятеля Джейми Парчейза, терапевта. Да ты попроси его, Мэтт, пусть он тебе уши посмотрит.
— Ты хочешь сказать, что он выиграл?
— Точно. Умница, Мэтт! Именно это я и имел в виду, говоря, что он сорвал куш и ушел. Выиграл. Блестяще, Мэтт, ты демонстрируешь поразительные…
— Подожди! Джейми выиграл?
— Тут, наверное, эхо, — усмехнулся Марк. — Да, он выиграл. Поменял фишки на деньги, попрощался и ушел.
— Он объяснил, почему уходит?
— Сказал, что идет домой.
— Именно такими словами?
Марк воззрился на меня.
— Я пребывал в уверенности, что разговариваю по-английски, — протянул он, — но, видимо…
— Марк, он прямо так и сказал, что едет домой?
— Да, он прямо так и сказал — еду домой. И это было довольно некрасиво с его стороны, Мэтт. Нельзя взять и бросить игру, когда в выигрыше ты. Мы играли до часу ночи, а он вытянул из игры шестьдесят баксов, когда еще и одиннадцати не было.
— Тогда он и уехал? В одиннадцать?
— Ну, если быть точным, чуть раньше одиннадцати, — покачал головой Марк. — И это уже не в первый раз, между прочим. Если верить Арту, то у твоего дружка образовалась такая привычка.
— Какая привычка? Уходить пораньше, не доиграв?
— Да.
— Ты хочешь сказать, всегда, когда он выигрывает?
— Нет, и когда проигрывает тоже. Арт любит, чтобы игроков было не менее семи, это оживляет игру. Когда кто-нибудь встает из-за стола раньше, меняется динамика игры. Бьюсь об заклад, теперь Арт постарается сплавить его. Вчера он был просто вне себя, уж поверь мне. — Марк помолчал. — А что же тогда станет делать твой приятель? Когда у него не будет удобного алиби в виде игры в покер?
— Не понимаю, куда ты клонишь.
— Да ладно, не понимаешь! Мэтт, похоже, твой приятель ходит налево. Это его дело. Но неужели он не может себе придумать алиби получше, чем игра в покер? Например, каждое воскресенье вырезать кому-нибудь аппендикс…
Глава 5
Следующие десять минут я провел в телефонной будке возле заправочной станции. Движение без четверти десять заметно усилилось, легковые автомобили и грузовики двигались бампер к бамперу в обоих направлениях. Сколько я здесь живу, постоянно слышу разговоры о финансировании шоссе штата, которое развернет трафик от города и облегчит нагрузку на трассе. Разговоры продолжаются. Утверждают, что даже если строительство начнется сию минуту, оно не закончится за десять лет. До этого проезд, ведущий на шоссе, будет прочно заморожен, начиная с Тампы и к югу до Эверглэйдис.
Сначала я позвонил Агги. Она ответила только после третьего звонка:
— Алло!
— Привет!
— Мэтт, как хорошо! Я уже собиралась уходить.
— Куда?
— У меня репетиция, на которой я должна присутствовать, «без речей». У тебя нет возможности освободиться сегодня в полдень?
— Зачем?
— У Джули урок гитары, а Джерри на занятиях по баскетболу. Их обоих подвезут. А я буду свободна до пяти часов.
— Не искушай меня.
— Позволь мне тебя искушать.
— Я не уверен. Судя по тому, как обстоят дела сейчас, я скорее всего даже не смогу позвонить тебе позднее.
— Почему? — удивилась Агги. — Что-нибудь случилось?
— Жену и детей Джейми Парчейза убили сегодня ночью.
— Шутишь?
— Нет, моя радость. Было бы хорошо, если бы шутил.
— О, Мэтт, как ужасно. Известно, кто это сделал?
— Пока нет.
— Но ведь это не Джейми, правда?
— Вряд ли.
— Но ты не уверен?
— Я просто не знаю, Агги.
— А как считает полиция?
— Расследование ведет человек по фамилии Эренберг. Он говорит, что Джейми не подозреваемый, но я ему не верю.
— А что Джейми сказал тебе?
— Он этого не совершал. Радость моя, я должен идти. Сколько времени займет репетиция?
— Примерно час.
— Я попробую позвонить тебе после нее, Агги.
— Да, дорогой.
— Я почти сказал ей прошлой ночью. Сьюзен, что хочу развода.
— Но не сказал?
— Нет.
— Ладно, дорогой.
— Агги, я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
— Постараюсь позвонить позднее.
— Хорошо.
— Я люблю тебя, — медленно произнес я и положил трубку на рычаг. Выудив еще одну десятицентовую монетку из кармана, отыскал номер мотеля «Магнолиевый сад».
— «Магнолиевый сад», — ответил женский голос. — Доброе утро.
— Могу я поговорить с доктором Парчейзом? Он в номере двенадцать.
— Номер двенадцать, минуту, сэр. Доктор Парчейз, доктор Парчейз… — Ее голос зазвучал отдаленно, казалось, я вижу, как ее указательный палец движется сверху вниз по списку клиентов. — Он выписался, сэр.
— Вы уверены?
— Да, сэр.
— Когда он уехал?
— Около девяти часов. На такси из Калузы.
— Спасибо, — промолвил я и повесил трубку.
В телефонной будке было очень жарко. Я открыл дверцу, чтобы впустить немного воздуха. Мимо с грохотом проезжала фура, наполнив будку шумом и выхлопами дизеля. Мне было известно, что компании такси ни в Калузе, ни где-либо еще не рассказывают никому, кроме полиции, куда отвезли пассажира. Я раздумывал, не позвонить ли туда, назвавшись детективом Эренбергом. Но не решился. Вместо этого я попытался представить, куда мог отправиться Джейми в девять часов утра, не переодевшись со вчерашней ночи. Он не захватил с собой ничего, уходя из дома. Даже бритвенные принадлежности. Я решил, что единственное место, куда он мог уйти, это домой — принять душ, побриться и переодеться. Я знал номер наизусть.
— Детектив Лукас, — раздался голос в трубке. Это был напарник Эренберга, невысокий брюнет с синими глазами. У него был громкий голос, а мне казалось, что ему больше подошел бы хрипловатый или похожий на шепот.
