* * *
Несколько часов спустя Гэбби резко проснулась. Когда она заснула? Девушка села на кровати и попыталась сориентироваться. Комнату заливали лучи восходящего солнца. Похоже, ее попытка не думать о неуправляемом сработала лучше, чем она ожидала. Джастин спал рядом с ней, и она на самом деле порадовалась, что родители оставили ее дома одну. Наверное, никто даже не заметит, что парень оставался здесь на ночь. Когда они уезжали в Денвер, все, что было сказано Гэбби, – не забывать включать сигнализацию.
Она протянула руку к телефону, чтобы посмотреть время, но вместо этого ее пальцы наткнулись на рубашку Девона. Как только ее ладонь коснулась потертой фланели, она оказалась уже не в своем теле. Наконец-то она была в теле Девона Уорнера.
Гэбби в темноте лежала на земле под открытым небом, хватая ртом воздух. Она чувствовала, что его тело замерзает насмерть и одновременно горит. Что это за запах? Будто несет протухшим мясом.
А потом она поняла, что это. Тело Девона горело.
Она чувствовала, как ее пальцы – пальцы Девона – впиваются в землю в попытке встать. Но ничего не получалось. Девон был не в силах подняться. Он почти терял сознание.
Она застыла, когда увидела, как к ней подходит мужчина. Должно быть, это убийца. Она не могла различить его лица, потому что он был слишком далеко.
Держись, Девон. Пожалуйста, не теряй сознания.
Она напрягла глаза, стараясь рассмотреть этого человека, но веки Девона были такими тяжелыми… Она старалась заставить его не закрывать глаза. В ту секунду, когда это все-таки случилось, она испугалась, что он их уже не откроет.
Этот человек подошел к ней как раз тогда, когда ее глаза закрылись. Она почувствовала, как мужчина засунул руку в карман Девона и что-то вытащил из него. Должно быть, это сыворотка. Девон не мог пошевелиться, он задыхался, пытаясь что-то сказать. Наконец он прошептал, обращаясь к человеку, который был в нескольких сантиметрах от его лица: «Природа и животных научает знать друзей своих. Ты был моим единственным другом».
– Мне жаль, что все так закончилось, – ответил мужчина.
Открой глаза, Девон. Открой глаза.
Как только мужчина отвернулся, Девон открыл глаза. Этот человек уходил, но Гэбби постаралась запомнить как можно больше деталей. На нем были потертые джинсы и зеленая ветровка. И, как она и предполагала, в правой руке он держал большую пробирку с сывороткой.
Она вдохнула – это был последний вдох Девона Уорнера.
Гэбби рывком села на кровати с широко распахнутыми глазами, хватая ртом воздух.
Она узнала эту зеленую ветровку.
Она видела ее в школе миллион раз. Такие ветровки получили все учителя после тренинга, на который летом съездили все преподаватели.
Кто бы ни убил Девона Уорнера, он работал в школе Седар-Спрингс.
32
Пальцы Нэша летали над клавиатурой, стараясь поспеть за мыслями, которые теснились в его голове. Даже после нескольких лет работы в ФБР ему все еще казалось, что он должен доказать свое право работать здесь. Никто не упоминал об этом прямо, но тень его отца нависала над ним. К счастью, она же его и мотивировала.
Он был готов приступить к активным действиям сразу же после звонка Гэбби. Зеленая ветровка могла стать решающим прорывом. После того как Нэш отвез Сабрину домой, он отправился прямо в «Цитологию», чтобы тщательно изучить информацию о преподавателях старшей школы Седар-Спрингс. Последние шесть часов он почти не отрывался от работы.
Им нужно было сузить список подозреваемых, прежде чем киллер скроется с сывороткой либо причинит вред кому-то из команды или Сабрине.
Сабрина. Человек, о котором он пытался не думать все утро. Привезти ее прошлым вечером в свою квартиру было с его стороны импульсивным и ошибочным поступком. Нэш так усердно работал последние несколько лет не для того, чтобы разрушить все это, преступив непреложное правило. Сабрина была осведомителем ФБР. Агенты не вступают в личные отношения с осведомителями. Его могут уволить из Бюро, если случившееся той ночью выйдет на поверхность. Раньше соблюдение этого правила никогда не было для него проблемой.
Но Сабрина отличалась от тех, кого он встречал раньше. Что в ней было такого, из-за чего все настолько усложнилось? С того момента, когда их взгляды впервые встретились, он ощущал что-то большее, чем просто влечение. Это было, скорее, похоже на трепет или предопределенность, о чем Нэш никогда не сказал бы ни единой живой душе. Ощущение, что дело не только в них самих. Отчасти он тогда надеялся, что ее не выберут для участия в программе и он сможет проверить, прав ли был.
Как только ее выбрали, он подавил свои эмоции, поскольку хорошо умел отстраняться в работе от личного. Если кто-то и знал, как справиться с эмоциями, так это Нэш – жизнь рано научила его этому.
И все же Сабрина не переставала его удивлять. Она была храбрее, чем он думал. Ему нравилось – и не нравилось – ее бесстрашие. Он не знал никого, кто так легко шел бы навстречу опасности, даже среди обученных сотрудников ФБР. И потому ее было почти невозможно защитить.
Прошлым вечером, когда он подъехал к месту аварии и увидел разбитую машину, он боялся худшего, но как только понял, что с ней не случилось ничего страшного, его охватило чувство облегчения, что сделало его своенравным и безрассудным. Он ослабил защиту.
Ему нужно было вернуться к полной отстраненности. Необходимо найти сыворотку, поймать убийцу, а четкую линию между ним и Сабриной, он уверен, лучше не переступать.
Патриция вошла в его кабинет. Глаза ее горели.
– У тебя есть список подозреваемых? Они будут здесь с минуты на минуту.
– Мне удалось его сузить, – ответил Нэш, поднял взгляд от монитора и моргнул. Он собирался сказать то, что, он был уверен, не понравится Патриции.
– Я думаю, список достаточно короток, чтобы мы смогли разобраться с ним вдвоем. Нет необходимости и дальше привлекать этих пятерых. Мы больше не должны подвергать их опасности.
Взгляд Патриции достаточно красноречиво выражал ее мнение, но она все же сказала:
– Ты несешь чушь. Именно сейчас они нам нужнее всего.
– Подозреваемый – учитель из их школы. Ты не станешь посылать обученных агентов на полевое задание, не дав им оружия…
– Мы дали им оружие. И то, что это учитель, – просто подарок. Они могут вести расследование у всех на виду, потому что их присутствие в школе не вызовет никаких подозрений. Если бы мы явились туда и стали допрашивать подозреваемых, это сразу сработало бы как сигнал тревоги. И тот, у кого сыворотка, молниеносно скрылся бы с ней.
Мысли Патриции всецело вращались вокруг опасности, которую представляла собой сыворотка. Она что, вообще не переживает, что в результате команда может погибнуть? Для нее это только сопутствующие потери?
