Нэш коснулся ее ноги и показал вверх. В нескольких десятках сантиметров впереди было окно. Воздух. От мысли об этом она вдохнула, из-за чего ее одолел еще один приступ кашля. Она не могла дышать, но карабкалась вперед, едва ощущая, как руки Нэша толкают ее вверх сквозь густое облако дыма и поднимают к свету.
Она выпала в окно, и еще одни руки – может быть, Джастина – помогли ей снаружи, отнесли ее прочь от дома, и кислород стал наполнять ее легкие, как будто она только что вынырнула с большой глубины.
Вдалеке послышалась сирена, а кто-то тем временем – да, это определенно был Джастин, теперь Сабрина его видела – положил ее на землю. Рядом были и другие «пропащие». Зи взяла подругу за руку, глядя на нее своими глубокими синими глазами.
– Ты в порядке, – сказала она. – Мы все в порядке.
47
– Ну так что мне делать? – взволнованно спросил Эндрю. Его лоб покрылся мелкими капельками пота.
– Попроси ее пойти с тобой, – восторженно сказала Гэбби.
После пожара в доме Брандта прошло немногим больше недели. Сабрина и остальные «пропащие» развалились на садовых стульях, на площадке кемпинга в Седар-Спрингс, и над ними перемигивались тысячи звезд. Может, расследование и закончилось, но их дружба осталась.
Больше в кемпинге никого не было: для туристов лето кончилось уже давно, а для местных осень была очень холодной. Но для «пропащих» это было самое подходящее время. Они припарковали «рэндж ровер» Зи как раз рядом с удобным местом у залива и открыли багажник, где у них лежали еда и напитки.
Как только они добрались, Зи сообщила, что у нее есть важная новость, которую ей не терпится сообщить Эндрю. Раньше в тот же день, когда Али Хануман подошла к их обеденному столу, чтобы напомнить Эндрю о встрече «математлетов», Зи подслушала ее мысли. Похоже, Али неслабо влюбилась в Эндрю. Сабрина старалась не засмеяться, глядя на Эндрю, когда тот услышал об этом и испытал сначала потрясение, затем восторг, потом панику – и все потому, что он понравился девушке.
– Попросить ее пойти со мной? К-как? – Эндрю начал запинаться, как будто впервые услышал, что люди так делают.
Джастин поднял бровь.
– Серьезно, Форман? Ты гений, но тебе нужно, чтобы мы это прямым текстом тебе сказали?
Сабрина поймала себя на мысли, что, когда они все вели себя вот так, смеялись вместе, ночь пожара казалась ей чем-то, что было давным-давно. Но потом она переводила взгляд на след от ожога на своей руке и на повязку на руке Гэбби, где ее задела пуля, и вспоминала, как недавно это случилось на самом деле.
В суматохе нескольких первых дней их всех допрашивали Нэш и его босс, Карл Плуффэ. С того времени им лишь время от времени сообщали новости. Предполагалось, что сыворотка сгорела при пожаре в доме Брандта. Для СМИ придумали историю, которая объясняла бы пожар, полностью скрыв от них роль «пропащих» и их присутствие в доме.
Но самой важной новостью, которую узнали Сабрина и остальные, было то, что Патриция скрыла существование обеих групп «пропащих» от своих начальников из ФБР. Брандт был прав – Патриция и Лили действительно таранили машину Эми, чтобы скинуть ее с моста и сохранить тайну. А Нэш был совершенно не в курсе произошедшего. Хотя он и Сабрина почти не разговаривали друг с другом после пожара, она почувствовала облегчение, когда узнала, что он не врал ей. Он присматривался к ней с самого начала. Сабрина позволила себе размышлять о том, что, может быть, теперь, когда расследование окончено, у них с Нэшем еще есть шанс быть вместе. Что бы это ни значило…
«Маловероятно», – говорила она себе. Хотя Нэш оказался не таким уж неприступным по своей природе, он не обращался лично к ней с ночи пожара вне рамок брифингов и сообщений, адресованных всем «пропащим». Она знала, что он занят после столкновения в доме Брандта, даже ездил на несколько дней в Альбукерке, но его отсутствие по-прежнему задевало ее, и она гадала – может, теперь, когда расследование окончено, закончилось и то, что их объединяло. Думать об этом было настолько больно, что она не могла позволить себе в это поверить…
Сабрина снова переключила свое внимание на остальных.
– Я имел в виду, что ведь есть множество разных способов попросить девушку куда-то сходить, – говорил Эндрю. Его щеки по-прежнему пылали. – Мне следует позвонить ей или написать сообщение?
– Позвонить! – хором сказали Сабрина и Гэбби.
Зи покачала головой.
– Вовсе нет. Звонить – это так официально. Как будто мы – не мы, а наши дедушки и бабушки, которые беспокоятся о соблюдении придворных правил. Когда ты звонишь, кажется, что ты в отчаянии.
– Согласен, – сказал Джастин. – Я за сообщение.
– Если ты хочешь собрать какие-нибудь разведданные перед свиданием, буду рада подслушать, о чем она думает, – сказала Зи. Она подбросила в воздух конфету M&M’s и приготовилась поймать ее ртом, но та внезапно перелетела через костер и оказалась в руке Джастина. Зи посмотрела на него, показывая, что не впечатлена.
– Не смешно, Джастин.
– Не делай ничего такого на виду у Нэша, – сказал Эндрю. – Я не хочу давать ему новые поводы ввести нам антидот.
Несколько часов назад Нэш прислал им всем сообщение о том, что ему нужно поговорить с ними этим вечером, и уже час они обсуждали, в чем причина такой спешки. Хотя Эндрю не оставлял надежды, что у ФБР может найтись новое дело, в котором нужна помощь «пропащих», победила гипотеза, согласно которой Нэш собирался сообщить им, что они должны получить антидот. Теперь, когда они знали, что на программу «пропащих» не было никакого официального разрешения, было бы вполне логичным, если ФБР захотело уничтожить все следы сыворотки и ее воздействия. Нэш уже сказал, что Патриции приказали уничтожить ее еще десять лет назад, и именно поэтому Патриция и Лили спрятали ее. Все они не могли перестать размышлять о том, что это будет значить для каждого из них.
– Не думаю, что они могут связать нас и силой заставить его принять, если мы этого не захотим, – сказал Джастин.
– Это ФБР. Они как раз могут, – ответила Зи.
– А что если они предоставят нам выбор? – спросила Сабрина. – Чего бы вы хотели?
Она знала, что Зи немного беспокоит кровотечение из носа, которое случается у нее каждый раз после того, как она в полную силу пользуется своей способностью. У нее шла кровь из носа, у Эндрю болела голова, и все они задавались вопросом, как еще побочное действие сыворотки может проявиться со временем. И это не говоря о том, какими неадекватными стали Бэсуик и Джарвис. Неизвестно, был ли это какой-то долгосрочный эффект, который им пятерым еще предстояло ощутить, но повод подумать насчет антидота имелся определенно.
– Принять антидот и лишиться возможности вычислять геев? Ни за что, – сказала ей Зи, замаскировав свой ответ сарказмом. Но это было неважно – Зи беспокоилась, что снова впадет в глубокую депрессию. Джастин и Гэбби раньше уже сказали, что готовы бороться, чтобы не принимать антидот. Гэбби чувствовала себя освобожденной, свободной от ограничений, которые накладывало на нее ОКР, и с ценой за это – видениями – она вполне могла смириться. Джастин тоже сказал, что даже не задумывается. Сыворотка позволила ему быть еще сильнее на поле, и теперь он не злился постоянно на весь мир.
