– Серьезные слова, малышка, – говорит король со смехом, притягивая меня ближе. – Ты не должна заставлять меня желать чего-то непристойного.
Неожиданно я понимаю: час настал. Мама всегда говорит, что сообщать мужчине важные новости нужно в подходящее время, а лучшего времени, чем сейчас, под звездным небом, не придумать.
– Ваше Величество… – я медленно целую его, потом отстраняюсь, обхватываю его лицо руками, – у нас будет ребенок.
Глава сорок девятая
Я с удовлетворением наблюдаю за тем, как Роза складывает и пакует мои вещи в два больших сундука – синяя кожа, тисненная золотыми завитками, хотя я точно не знаю, что там написано: «Морфиза» или «Мари-Луиза О’Мёрфи». Сейчас у меня уже десять платьев, несколько красивых украшений и бесчисленное множество туфель. Одно из платьев я подарила Розе, и однажды она ходила во дворец и смотрела, как обедает королева со своими дочерьми, принцессами. Она вернулась на улицу Сен-Луи и весь вечер проплакала. Но когда я попыталась узнать, что случилось, единственное, что смогла сказать Роза, это то, что она никогда и подумать не могла, что на свете существует такое богатство.
Мы отправляемся в вояж! В королевский замок Фонтенбло; король решил, что он не сможет без меня целый месяц, пока двор будет там, поэтому я еду. А сопровождает меня Роза.
– Ты моя личная служанка – служанка знатной дамы, – говорю я ей, и мы обе заливаемся смехом.
Катрин в открытую завидует; она считает, что ей не место в этом доме, что она выше меня и остальных девчонок, которые иногда здесь задерживаются на недельку-другую, а потом исчезают без следа. Она всегда жалуется мадам Бертран, что хочет иметь собственное заведение.
– Выше головы не прыгнешь, – пренебрежительно бросает мадам Бертран. – Вы все просто маленькие шлюшки.
Дорога до Фонтенбло долгая, мы почти целый день едем в великолепном экипаже, запряженном четверкой гнедых лошадей. Все внутри обито серебристо-голубым гобеленом – как будто живешь в коробке с драгоценностями. В карете даже есть часы, множество подушек и подставка для бокалов и вина.
Всю дорогу Роза сидит, прижавшись лицом к окну, радостно восклицая от того, что видит. Она впервые покинула Версаль, поэтому рядом с ней я чувствую себя умудренной опытом и искушенной, потому что сама-то я приехала из Руана (а это гораздо дальше) и какое-то время жила в Париже.
– Посмотри на этот ручей – наверное, возле него живут люди!
– Но мы уже целый час едем по этому лесу – тебе не кажется, что это самый большой лес в мире?
– А это что? – с тревогой восклицает она.
– Это коза, по-моему.
– Но у нее волосы на подбородке! Смотри, Мо, похороны. – Мы проезжаем мимо молчаливой группы мужчин, облаченных в черное и серое, которые несут неотесанный деревянный гроб. Мы рассматриваем их, а они едва удостаивают нас взглядом.
– Наверное, они думают, что я настоящая графиня!
– А я настоящая служанка знатной дамы, – радуется Роза, обхватывая руками лицо.
Начинают сгущаться сумерки, мы подъезжаем к Фонтенбло.
– Я думала, что мы увидим волков, – разочарованно протягивает Роза. – Куда подевались все волки?
* * *
Фонтенбло не настолько величественный, как Версаль, конечно, но все равно тут очень красиво. У меня здесь собственные покои, и в первый же вечер я ужинаю с королем и его друзьями, но потом приезжает маркиза де Помпадур и оставшаяся королевская семья.
Мне позволяется гулять в саду, но, откровенно говоря, я предпочитаю находиться в своих теплых, уютных покоях: две красивые комнаты с невероятно высокими окнами и дорогими коврами. И окна выходят на огромный пруд с рыбками. Как странно, что я раньше думала, что дом на улице Сен-Луи – это предел роскоши!
Когда же я выхожу в компании Лебеля или кого-то еще из слуг короля, я встречаю других придворных. И хотя они не умирают с голоду, желание выжить явно отпечаталось на их чрезмерно напудренных лицах. Они праздно расхаживают по залам, как будто возле публичных домов, перешептываются и делают все, чтобы их заметили. Они фальшиво улыбаются мне, и я чувствую их неприязнь, которая заполняет коридоры и выплескивается в сад.
– А она не такая грязнуля, как я ожидала, но как ни отскребай – происхождение не скроешь. Вчера я слышала, как король щелкал пальцами!
– И что дальше? До чего он опустится? Станет облизывать тарелки? Носить штаны, как батрак?
– Говорю вам: это начало конца. Об этом написано в Библии – слуги, одетые господами.
– По-моему, там были женщины, переодетые в мужчин.
– А какая разница? И то, и другое неестественно!
Я предпочитаю оставаться в своей комнате и играть в карты с Розой или сидеть у окна и наблюдать за суетой во дворе. Роза подружилась с другими слугами и приносит мне последние дворцовые новости. Вчера королева – как бы мне хотелось ее увидеть! – отправилась в паломничество, чтобы помолиться мощам святого Северина, и принесла с собой кусочек его языка. У мадам Аделаиды разболелся зуб, и боль прошла только после того, как лекарь Кенэ, опытный и влиятельный врач, вырвал зуб, пока она отвлеклась на попугая.
Роза еще рассказывает мне, что вокруг ходят слухи о доме на улице Сен-Луи:
– Говорят, дорогая моя, что там хлысты и цепи и, прости за мои слова, они предназначены совсем не для слуг.
– Говорят, что это посоветовал турецкий посол: у них же там целые гаремы, где, словно скот, они содержат сотню женщин, которых в любой момент можно подоить.
– Что ж, по крайней мере, хоть где-то его любят.
Я должна принимать посетителей, но эту пытку окупают бесчисленные подарки, которые мы получаем: баночки с вареньем и шоколад, веера, жемчуга и подвязки, а однажды подарили чучело утки, которая очень напоминала настоящую. Теперь герцог д’Эйен учтиво кланяется мне и говорит, что слышал из надежных источников, что моя семья – из ирландской аристократии. Все признаются в своей любви к этому далекому острову, и Роза сказала мне, что кухня завалена заказами на рыбу с ячменем, черный пудинг и горы картофеля в форме маленьких поросят. Все, что они считают ирландскими блюдами, неожиданно становится модным.
– Я уверен, что вы родственница герцога де Брогли, – говорит Ришелье. – «Brog» по-гэльски – это «башмак», – объясняет он, глядя на меня то ли влюбленным, то ли хищным взглядом.
Я встречалась с ним несколько раз с тех пор, как король стал показываться со мной на публике, но он никогда не упоминал о нашей встрече в мастерской Буше. Интересно, как бы поступил король, если бы узнал?
* * *
И вот однажды утром приходит она.
Маркиза является в мои покои без приглашения и даже не утруждается представиться. Она садится без приглашения, я сажусь напротив нее. Ее невозможно ни с кем спутать: она очень красива и чертовски, чертовски элегантна в этом своем великолепном зеленом платье, украшенном ровными рядами розовых бантов. Она не так стара, как я ожидала, но сразу видно: все сегодняшнее утро она потратила на туалет. Она хотела выглядеть как можно лучше при нашей встрече. Она старалась ради меня.
